Зерна отольются в пули. Павел Дмитриев
после войны был в соседях алкаш, бывший генерал? Каждый месяц приходил и просил пятерку до пенсии. Да так сурово и гордо, будто нам одолжение делал. Но никогда не отдавал, только обещал все и сразу.
– Было такое! – Шелепин впервые за вечер улыбнулся, вспоминая прежние деньки. – Я еще с ним ссориться не хотел и давал. Пока ты…
– Отматерила его с криком на весь подъезд, аж соседи повылезали! И ведь пошло на пользу, мало того что дорогу за деньгами забыл, так еще и вежливый стал неслыханно! Все время улыбался при встрече, здоровался чуть не с поклоном, пока нам другую квартиру не дали.
– А что, очень похоже! – Но со следующей мыслью губы Александра Николаевича сами сложились в унылую гримасу: – Одна незадача: нельзя допустить, чтоб Штаты замкнули антисоветское кольцо. Мало нам было ракет в Турции!
– Да Насер там что, один среди арабов? – небрежно отмахнулась Вера Борисовна. – И потом, оппозиция стоит намного дешевле! Им же только свой карман набить надо, а не всех мусульман мира прокормить. Пусть воюют, пока не надоест, самым покладистым вождям будем дарить винтовки и оставшиеся с войны танки.
– Не могу поверить, что слышу такое циничное предложение от собственной жены! Где твоя рабочая солидарность? Правильное понимание международной ситуации? Нет, как ты вообще могла сказать такое: «Оппозиция стоит дешевле»?! И ведь ты тысячу раз права! Надо обязательно Микояну сказать, пусть порадуется! А знаешь, – Шелепин довольно прищурил глаза, – ведь и правда, зачем нам все арабы?
– О, мой любимый повелитель вселенной! – Вера Борисовна встала и обняла сзади сидящего в кресле мужа. – Вставай и вымой заварник! А я пару бутербродов с тамбовским окороком порежу. Сегодня принесли такой хороший кусок, на всю кухню аромат стоит.
Рев четырех трубоукладчиков Caterpillar-583, тихо ползущих вдоль траншеи с откинутыми полосатыми кувалдами противовесов, глушил все звуки, кроме прорывающегося временами тяжелого лязга металла да хруста камней, вминаемых в каменистую почву пустыни Негев блестящими траками. Торец подтаскиваемой плети грязно-желтым пятном гидравлического центратора медленно надвигался на приподнятый заранее конец уже сваренной нитки, тянущейся к далекому повороту трассы неровной извивающейся змеей.
Нефтепровод между Эйлатом и Ашкелоном с диаметром труб сорок два дюйма укладывался строго по плану, невзирая на срочный призыв в армию специалистов, хорошо знакомых с тяжелой гусеничной техникой. Была бы эта стройка исключительно проектом Израиля, ее, скорее всего, заморозили бы до лучших времен. Но дорогостоящий проект компании КАЦАА финансировал шахский Иран[115], и срывать такой контракт молодое государство никак не могло себе позволить. Поэтому сотни людей в черных очках и серо-коричневых, пропыленных до фанерной жесткости рубахах продолжали воплощать в жизнь идею перекачки полусотни миллионов кубометров нефти в год из Красного моря в Средиземное в обход дорогого и нестабильного Суэцкого канала.
Впрочем, двух электросварщиков,
В реальной истории строительство началось чуть позже, в 1968 году. Компания КАЦАА существует до сих пор, хотя после запуска в 1977 году SUMED (трубопровода Суэц – Средиземноморье) израильский трубопровод загружен мало.