Когда король губит Францию. Морис Дрюон
крохотный на всем свете, – подарок ее покойного супруга, который заказал книгу некоему художнику Жану Пюселю. Молится она долго и много и творит щедрой рукой милостыню. Двадцать восемь лет она изо дня в день твердит, что будущего у нее нет лишь потому, что не смогла она родить сына. У каждой из вдов есть своя навязчивая идея. Будь она столь же умна, сколь и добродетельна, она, конечно, могла бы сыграть куда более значительную роль в делах государственных.
Затем мадам Бланка, сестра Карла Наваррского, вторая супруга Филиппа VI Валуа. Процарствовала она всего полгода и еще не сумела привыкнуть к королевской короне. Она слывет первой красавицей Франции. Я сам ее в свое время видел и полностью разделяю это мнение. Сейчас ей всего двадцать четыре года, и вот уже почти шесть лет она с горечью вопрошает себя, на что ей эта белоснежная кожа, синие, словно эмалевые, глаза, это совершенное тело? Не одари ее природа столь щедро, она все равно стала бы нашей королевой, коль скоро ее прочили в жены Иоанну II! Отец Иоанна отнял ее у сына лишь потому, что был смертельно уязвлен ее красой.
Через полгода после того, как она проводила своего мужа с супружеского ложа в могилу, руки ее стал домогаться король Кастильский, дон Педро, прозванный подданными Жестоким. Возможно, сгоряча она велела передать ему, что «королевы Франции не выходят замуж вторично». Все дружно славословили величие ее души. Но теперь она вновь вопрошает себя: уж не слишком ли тяжелую жертву принесла она своему блистательному прошлому? Кастелянство Мелен оставлено ей в наследство покойным супругом. По ее приказанию Мелен перестроили, украсили. Но она может сколько угодно и к Пасхе, и к Рождеству менять ковры и шпалеры у себя в опочивальне – спит-то она там по-прежнему одна.
И наконец, дочь короля Иоанна, еще одна Жанна, чей брак с королем Наваррским только подлил масла в огонь. Карл Наваррский поручил девочку-супругу своей тетке и сестре в ожидании ее совершеннолетия. А сама она – чистое бедствие в семье, каким может только быть двенадцатилетняя девочка, которая отлично помнит, что овдовела в шесть лет, и уже ведет себя как королева, хотя королевой еще не стала. Только одного она ждет – поскорее стать взрослой, но ждет злобно, ворчит по любому поводу, требует себе именно того, в чем ей отказывают, выводит из себя придворных дам и сулит им самые страшные пытки – дайте ей только вырасти. Приходилось мадам д’Эвре, которая не любила шутить с такими вещами, как пристойное поведение, закатывать будущей королеве пощечины.
Наши три дамы поддерживали и в Мелене, и в Мо – а Мо досталось мадам д’Эвре после смерти супруга по наследству – иллюзию двора. Есть у них свой канцлер, казначей, мажордом. Слишком громкие титулы для столь незначительных обязанностей. Здесь вы могли не без удивления обнаружить с десяток людей, которые считались уже давно отошедшими в лучший мир, до того прочно их все забыли, кроме, конечно, их самих. Прежние