Великий понедельник. Роман-искушение. Юрий Вяземский
время, когда к нам приводили больных, ты их лечил, Филипп. Твои молитвы действовали. Но с этим, как ты говоришь, бесноватым ты не мог справиться.
– Не мог, совершенно верно! А ты пришел мне на помощь и сразу выгнал беса!
– Никого я не выгонял. И помогать тебе не собирался. Я вдруг представил себе Учителя. Я очень живо увидел, как Он в молчании сидит на горе и вокруг Него Покой.
– Не знаю, что он там себе представлял! – Филипп схватил Иуду за руку и жарко шептал ему на ухо. – Но как только он подошел к больному, тот сразу перестал бесноваться, упал на землю и встать уже не мог! И мне пришлось несколько раз прочесть над ним молитву, которую дал нам Учитель, после чего он встал и спокойно ушел. А люди окружили нас! Глаза их сияли! Особенно радовались и благодарили нас женщины…
– Он скоро уйдет, – вдруг сказал Толмид. – Он не от мира сего. И Истина Его не от мира. Царство Его – Царство Покоя. И, может быть, оно похоже на ту Плерому, о которой так красиво рассуждает Филипп… Но боюсь, оно совсем на нее не похоже.
– Они устроили для нас пир! – продолжал восклицать Филипп. – А этот герой дня, этот отшельник, который своим Покоем победил мою Красоту, представляешь, вдруг убежал в горы! А они приготовили горницу, накрыли столы…
Иуда вдруг выдернул свою руку из рук Филиппа. На какое-то мгновение прекрасное лицо его вдруг исказилось, причем все черты разом словно треснули пополам, расползлись, друг на друга наскочили и обезобразились.
– Ты можешь хоть немного помолчать, Филипп! – прошипел Иуда.
Но в следующее мгновение искаженное и почти уродливое лицо вернуло свое прежнее благообразие. И с ласковым участием, с трепетной нежностью, с чуткой надеждой Иуда спросил у Толмида:
– Кто уйдет? Иисус? Как это – уйдет?
– Он давно об этом говорит. В Его глазах уже появилось то, что люди называют одиночеством. Но это – не одиночество. Это то выражение, которое всегда появляется у Него перед встречей с Покоем. С этим выражением он вышел из Ефраима. И позавчера, в Вифании, Мария услышала, поняла и помазала Его к Покою, а мы не услышали и стали упрекать.
– И когда Он уйдет, ты знаешь? – спросил Иуда.
– Думаю, очень скоро. Вчера в Храме он сказал, что уже пришло время Ему прославиться. А потом заговорил о зерне, которое бросают в землю, и оно умирает.
– Он умрет?
– Он не может умереть, потому что смерти для Него нет. Он уйдет в Покой. И нас заберет с собой. Тех, кто слышит Его и видит.
– И как это произойдет, ты догадываешься?
– Он устроит последний пир. И на этом пире очистит, рассадит, причастит хлебом и чашей.
– Как это?.. Что значит «рассадит», «причастит»?
– Сначала очистит – то есть в последний раз призовет нас избавиться от страстей и желаний. Филиппу, может быть, поможет освободиться от его привязанности к Красоте.
Затем рассадит, – монотонно и устало продолжал Толмид. – Я так понимаю: мы жили еще до того, как родились, и, может быть,