Десять. Максим Валерьевич Федосов
сама фамилия так крепко их связала?
Раз – и на всю жизнь…
Правда, понял он это, когда повзрослел.
Пацаном он и не задумывался серьёзно о своей фамилии, сказать больше – временами он даже её стеснялся.
В то время, когда закончились детские дразнилки, а взрослая жизнь ещё не совсем наступила, самым острым ощущением было чувство страха и опасности, которое каждый раз «накатывало» в тот момент, когда он с друзьями перелезал через забор местной пивной.
Пивная располагалась под открытым небом, на окраине района. Твёрдо сжимая в кулаке заветные пятнашечки, он закидывал их в пивной автомат. Войти с парадного входа не получалось, – у входа на двух стульях сидела зоркая, но неповоротливая тётя Дуся, которая внимательно следила за тем, чтобы отдыхающие после трудового дня граждане в пивной были старше двадцати одного года. Всю территорию пивной по причине своего огромной «значимости» она оглядывать не могла, и Ромка с пацанами прятались в дальнем углу, сдвигая кружки и подставляя под ноги старые ящики, стоявшие тут же.
Так, стоя на ящиках вокруг грязного стола, они казались выше своего роста, и походили на «нормальных мужиков». Взрослые любители пива, конечно, замечали их, но, погрозив кулаком, улыбались их находчивости и… не сдавали тёте Дусе.
Ромке тогда было около семнадцати.
Чудеса автоматизации: советские пивные автоматы шипели, гудели, но выдавали честные пол-литра янтарного напитка в помытую тут же стеклянную кружку с толстой, массивной ручкой. Ромка пил пиво, морщась от горечи, но пил, будто осваивая характер и новые привычки уже почти взрослого мужчины. Это были как раз те ощущения, которых ему так не хватало в семье.
Отец Ромы, принося домой к празднику бутылку вина с красивой этикеткой, жёстко и твердо напоминал сыну о том, что тот ещё не дорос совать свой нос во «взрослые дела». Ромина мама тоже постоянно напоминала ему о том, что он ещё ребенок и «этого ему нельзя».
И этого.
И этого…
И вообще – нужно думать об учёбе!
А Рома не хотел думать об учёбе! Он хотел думать о взрослой жизни, о свой будущей работе, о том, сколько он будет зарабатывать и сколько таких бутылок с красивыми этикетками он сможет себе купить. Да, Рома мечтал о взрослой жизни, и эти нередкие вылазки за пивом лишь только укрепляли его веру в то, что взрослая жизнь вот-вот наступит. Ну, совсем скоро…
Была в Роминой мечте ещё одна ступенька к взрослой жизни: он любил собирать яркие наклейки и этикетки: прямоугольные простые от винных бутылок, неправильной формы с золотым тиснением – от бутылок с импортными коньяками, яркие вкладыши от жвачек, импортных конфет… Некоторые этикетки отдавал отец, некоторые Рома выменивал у друзей и одноклассников. Позже, когда коллекция этикеток стала весьма внушительной, Рома начал коллекционировать жестяные банки от колы и пива, которые кто-то из взрослых привозил из-за границы.
Банки были с яркими, красивыми этикетками, одна лучше другой; и на ромкину коллекцию регулярно приходили «поглазеть» друзья и приятели. Рома гордился своей коллекцией и постоянно пересчитывал свои «раритеты».
Но