Deja Vecu [Уже пережитое]. Георгий Евгеньевич Кузьмин
ежедневника.
– Давайте не будем превращаться в комедию, – сквозь зубы проговорил Кирилл Павлович. – Надо-надо!
Он выдохнул и так дёрнул на себя книгу, что любой питбуль без зубов остался бы. Конечно, мои пальцы не выдержали такой силы и выпустили ежедневник, а рука с гелиевой ручкой сама собой проехалась по нужной записи.
ШМЯК
– Ёптвоюматьсволочькозёлуродблин! – повалился я на пол хватаясь за печень.
– Сашенька, милый, ты чего? – Анька склонилась надо мной, пока я пытался избавится от фантомной боли.
– Я… Ни чего… – вдох-выдох, вдох-выдох. – А как все выглядело?
– Ну, ты стоял и говорил, потом бац, и повалился на пол. Ну и материшься ты, я тебе скажу…
– Еще бы, – немного успокоившись, я встал и облокотился о раковину. – Ты бы тоже материлась, если бы тебя так по печени.
– Опять фантомная?
– Да, она родимая. Никак не могу привыкнуть к тому, что боль уходит с перемещением…
– Бедняжка, – моя благоверная подняла бровки домиком.
– Ладно, это всё пустое. Нам надо кое-что поправить.
Отряхнувшись от шока после «не ареста» и кухонной пыли, я сосредотачиваюсь над «денежной картой боевых действий», которую мы нарисовали на склеенных обоях и разложили по всей площади обеденного стола.
– Ну вещай, оракул, – Анька начала массировать себе висок.
– Через три года схема с «Юнивилити» меня крупно подставит.
– Каким образом?
– Ко мне придут из спецслужб и…
– Постой-постой! – сощурилась она на меня. – Главный был такой невзрачный? Если бы он не заговорил, то ты бы его и не заметил?
Ох ты, что б меня лопатой по мозжечку!
– Да, – никогда бы не подумал, что слюна может сделаться такой сухой, а ротовая полость такой липкой. – А что?
– Это уже третий раз, когда ты возвращаешься и меняешь что-то в схеме из-за этого персонажа. М-да… Сделаю-ка себе чайку…
Всё-таки есть стабильность в наше беспокойное время – империи падут, ядерная зима окутает спрутом цивилизованные и не очень страны, союзы революционеров будут свергать режимы с властями, но Анькин чай никогда не перестанет быть вкусным и до необычайности притягательным.
– Как всегда, вкусненький с травами? – спрашиваю я.
– Ага, тебе сделать?
– Нет, я сейчас исправлю и назад.
– Это для тебя «назад» мгновение, а для меня ты так и останешься здесь. Ну так делать?
– Ну, давай. А с кинотеатром мы поступим так – между мной и гендиректором поставим еще одного посредника. Помнишь Антонова, который был у нас на примете? Вот его. И через полгода проконтролируем через него бухгалтерию, чтобы всё было чисто.
– Ты думаешь нас не вычислят?
– Думаю, нет.
Моя ручка заскользила по обойной схеме, добавляя «ячейки» с именами и пояснениями, кто и когда сделает то или иное действие. Со стороны это больше похоже на карту предсказаний доморощенного медиума.
– С