Deja Vecu [Уже пережитое]. Георгий Евгеньевич Кузьмин
неловкого молчания, не обращая внимания на воинственный настрой парня.
– Вот не надо только меня учить! – огрызается, гадёныш.
– Поосторожнее! – рыкнул я на него. – Я тебя жрать везу по доброте душевной, хотя мог бы органам сдать. А ты тут сидишь и выёживаешься. Мне интересно, на кой хрен тебе этот знак.
– Привычка с детства – кушать каждый день. Продашь пять таких, и похавать можно нормально. Кстати, Лёня.
– Саша. Может отдашь? И так сейчас поешь…
– Держите, уже не нужен.
Я снова уперся в свой телефон, связываясь со своими информаторами.
– А что родители? – наконец вылез я из телефона.
– Пьют эти твари, – процедил сквозь зубы Леня. – Плевать им на меня. Сначала даже в детский дом отдали, потом через семь лет спохватились – вытащили. Лучше бы там оставили. Придурки! У них квартира прямо возле Китай-Города, а они даже этим воспользоваться не могут. Они вообще ничего не могут. Только водку жрать.
Сирота при живых родителях – никогда с таким не сталкивался. Стоило мне представить картину во всех красках и сердце неприятно скукожилось липким комком.
Наверняка ублюдки сидят там у себя, пьют и ругают все правительства вместе взятые, чувствуя себя настроенными на волну тонких миров и осознавая в себе глубочайших критиканов. Оно и понятно – ведь так не скучно, так каждый день чем-то наполнен. Со стаканом проще чувствовать себя великим и уникальным, нежели ежедневно детские какашки убирать и штаны на работе просиживать. Конечно, по утру они могут взглянуть вокруг себя с разрывающейся башкой и наглухо пропитым пищеварительным трактом. Но увидеть они могут лишь дерьмо, да такое, что никаким Гераклом не разберёшь, и становится «великим мыслителям» противно, обыденно и скучно. А средство от скуки давно уже придумано, не надо далеко ходить за изобретением колеса – вот оно, за углом. Легко в употреблении, дешево обходится и никаких усилий, и так по кругу, пока несчастные дети не найдут таких родителей в луже собственной мочи и рвоты, с отказавшими почками или заплывшим жиром сердцем.
Через час мы добрались до места назначения – подмосковный музыкальный клуб «Party-Phone». Именно там должен был работать Фрунзин, а я убивал двух зайцев – накормить и допросить одним махом.
Внутри заведение оказалось вместилищем музыки во всех её формах – на шоколадных стенах были приклеены настоящие пластинки и упаковки от них, вперемешку с настоящими нотами; углы заполнены всевозможными инструментами, от примитивных (барабаны, дудочки и трещётки) до экзотических и сложных (волынка, аккордеон, гитары и пианино); для маленькой сцены задником служила экспозиция из виниловых пластинок и пластиковых компакт-дисков, которые были склеены в виде огромной пластинки. Завершали картину разбросанные то тут, то там проигрыватели разных лет, от первого патефона, до современного MP-3 плеера. Месиво из эпох в музыкальном стиле, не иначе.
Мы прошли на второй этаж, который нависал балконом по периметру зала, и сели там в ожидании официанта, еды и Максима. Мне нужно было ненавязчиво