Deja Vecu [Уже пережитое]. Георгий Евгеньевич Кузьмин
на месте, словно восковые фигуры Музея Мадам Тюссо. Тишина повисла гробовая, любая звукозаписывающая студия позавидовала бы. А я, как ни в чём не бывало, направился к своему рабочему месту, где лежал ежедневник. Коллеги одаривали меня такими благодарными взглядами, что я чувствовал себя мифическим героем, сразившимся с драконом.
Когда я сел за стол и раскрыл книгу, ко мне выбежало «побеждённое чудовище» размахивая руками.
– Таимкин, ты… ты…
Слова у него, очевидно, закончились от прилива праведного гнева. Вчера этот доморощенный перевоспитыватель был намного сдержаннее в общении со мной. Сейчас «Упырь» явно собирался меня побить.
– Павел Викторович, – он уже в двух шагах от меня. – Идите в жопу!
Сказав это, я помахал ручкой прямо у него перед носом.
ШМЯК
Леночка бороздит просторы социальных сетей, кто-то допивает третью кружку «чёрной смерти», а Павел Викторович ещё и не собирается напоминать о себе. До совещания оставалось пятнадцать минут.
Отлично!
– Ленка, чем занимаешься?
– Ну, как тебе сказать… – нехотя отрывает она свой взгляд от монитора.
– У нас «пятиминутка» скоро будет. Ты готова?
– Нет, конечно! Мои ещё и на работу-то не пришли, откуда я цифры возьму?
– Значит слушай сюда…
Рассказывая Лене оперативную информацию, ловлю себя на мысли, что объём моей памяти слишком мал. Я смог передать лишь последние сводки и только в общих чертах, без уточнений.
Но и этого хватило!
Многие не обладали и толикой этой информацией, естественно, кроме Павла Викторовича. Он никак не выдал своего удивления, услышав наш «приблизительный» отчёт. Я вообще сомневаюсь, что он заметил наши сводки. Единственное, что он сделал по отношению к нам с Ленкой, то это взял и отпустил раньше всех, помиловав с барского плеча сухое и басистое «Идите, работайте!».
И мы пошли. В курилку.
– Ладно, – после жадной затяжки начала Леночка. – Про твоих поставщиков я промолчу. Это твоё дело. Но откуда ты мои цифры узнал?
– Ну…
– Ты что, контакт полезный приобрёл?
Фух, сама спросила, и сама же придумала вразумительный ответ. Обожаю ход её мысли.
– Ага.
– И кто? И где?
– Ну, понимаешь…
– Ты не можешь раскрыть контакт. Понимаю…
Обожаю!
После сокрушительной победы над начальственным «злом» был длинный-предлинный день. Если ночь не поспишь, день начинает становиться мучительно томительным, и мысли кружат в голове колючей вьюгой только об одеяле и подушке. В конечном счёте вечером я дополз до дома, бухнулся в постель и «отрубился».
Утром в среду я опять расписал день по часам, но на рабочем поприще результатов это не дало. День был пустой – отчитываться не пришлось, идти на собрания и всевозможные «бизнес-свидания» не надо, сплошь одни телефонные звонки, переписки в Интернет-ресурсах, да перекуры каждые двадцать минут. Можно было смело откидывать спинку