Дети Аллурии. Штурм. Мария Вой
что детеныш все же важнее собственных предательских амбиций…
Соленый Пес с любопытством смотрел на Гаэрдоса, к которому начали возвращаться силы и с ними – какая-то неожиданная злоба, смешанная с ужасом от осознания того, что он натворил.
– Гаэрдос, у меня убили единственного сына, – вдруг сказал Пес, – да еще и после того, как моя первая и последняя жена пропала без вести.
– Я помню.
– А ты… неужели только из-за какой-то Гильдии фокусников ты выдумал этот чудовищный план? И если король Римрил действительно превратился в такого сопляка – ты правда думаешь, что жизнь ребенка заставит его свернуть с курса?
Гаэрдос посмотрел на Соленого Пса так, словно видел его впервые в жизни – и видел перед собой не человека, а какую-то дрянь вроде моллюска, лишенного панциря.
– Да ты… Ты трус, Пес, – прошипел он, словно плюнул ядом. – Это мой тебе подарок, самый лучший в твоей жизни. Твой и мой шанс пусть не вернуть то, что у нас отняли, но хотя бы возродить Аллурию. А насчет твоего второго вопроса… О, ты же и сам папаша! Был… А Римрил… Он ничего не любил так, как своих детей. Я видел это. Я знаю. С помощью этого ребенка мы заставим Римрила сделать все, что угодно. Но нам же не нужно все – нам только нужно, чтобы эти звери убрались с нашей родной земли, а предатели получили по заслугам.
«Горбатая Акула» медленно отплывала прочь от берега, команда поднимала якорь, и Соленый Пес впервые в жизни страстно желал, чтобы это происходило как можно медленнее.
– Ты даже не представляешь, сколько сил я потратил на это, – хрипел Гаэрдос. – Я сам не понимаю, как мне это удалось. Я прятал их в мешке, в комнате своей гостиницы… Слава Богам, что я встретил тебя так быстро – их еще не успели хватиться…
– Их? Ты украл обоих детей Римрила? – нахмурился Соленый Пес, медленно подходя ближе.
– Да. Говорю же тебе, это было непросто… – И колдун споткнулся на полуфразе, почувствовав новый рвотный позыв, не имевший никакого отношения к качке. Взгляд корсара испепелял его наживую, но он не мог заставить себя выдавить хоть слово.
– Где второй? – едва слышно спросил Соленый Пес.
– Я не уследил… Я ведь прятал их в мешке… Тащил на собственной спине к порту через скалы, а не через город, чтобы ни на кого не наткнуться… Но они разрезали мешок и… – Гаэрдос нервно грыз указательный палец, и рассказ его доносился до Соленого Пса урывками. – …Схватил, связал, кинулся за… По следам… А следы вели к скалам и у края оборвались… В потемках было плохо видно, а под скалами острые камни, пропасть…
Соленый Пес запустил пальцы в спутанную бороду, закусил губу и застыл, как истукан.
– Ты, кажется, совсем ничего не понял, друг, – проговорил Гаэрдос вдруг прежним своим, сильным голосом. – Я делаю это не ради своей Гильдии и учеников. Ты уже не вернешь ни сына, ни преданных тебе людей. Но если короля оставил разум и все советники, если он готов по камушку