Залив белого призрака. Фантастика. Николай Бойков
платят за риск.
– Извините, риск – это ответственность капитана. Я её на чужие плечи не перекладываю. Не зарплатой меряю, а людьми. К берегу постараемся подойти максимально близко, чтобы катер наблюдать и отслеживать, а в случае опасности – будем иметь шанс оказать разведчикам помощь.
– Они прошли спецкурс выживания: туман, пурга, холод… Риск – это их работа.
– Моя работа – беречь экипаж. По моей команде на риск идут, по моему разумению – возвращаются.
– Да-да, я помню: капитан на борту – бог. Я не вмешиваюсь. Спросил – ухожу. Я могу записать в журнал наш разговор?
– Разумеется, сэр.
– Спокойной вахты, как у вас говорят. – Начальник экспедиции привычно поправил рукой живот, направляя его с мостика.
– Сэр-начальник! – иронично промолвил чиф, когда дверь за сэром закрылась. Капитан посмотрел на помощника и тот понял, что комментарий не нужен. – Простите, мастер4.
Прошло еще полчаса. Голос третьего помощника затрепетал, как флажок от ветра:
– Глубина пошла вниз! 120, 165… Вверх! 90, 95, 80… Вниз: 130, 148, 171… Вверх: 127, 70, 50… Горы какие-то.
– Такие же, как и на берегу. – Старпом повернулся к рулевому: – Будешь голосом эхолота! Сможешь?
Рулевой начал считывать показания глубины с интонацией автомата:
– … 57, 75, 94, 111, 62, 78, 151…
Юра перешёл к штурманскому столу.
Капитан взял чашку кофе:
– Добро. Ход сбавить до среднего. Предупредить машину о возможности маневров… Боцмана – на бак! Пусть оденется потеплее. Сейчас повернём в залив.
– 150, 140, 130, 105… Дно выравнивается…
Судно задрожало от порыва ветра, прилетевшего из-за мыса. Загудели мачта и ванты. По всему корпусу прошла реактивная дрожь и отлетела, как стая испуганных птиц.
– Зыбь метр-полтора, ровная.
– Это хорошо, чиф. – Капитан повернулся к старшему помощнику. – Теперь самое важное – вместе с Юрой замечайте на воде изменения цвета и водовороты.
– На карте подводных препятствий нет, – отреагировал третий, молодо и уверенно. – Промеры делали с борта английского эсминца. Это на карте написано.
– Юра, а вы прочитали в лоции, что в акваторию залива эсминец не заходил, съёмку прибрежной зоны выполняли по льду, выборочно, между торосами и полыньями.
– Не читал. А как же тогда мы подойдём ближе?
– Зыбь рвётся и крутится над мелководьем, понимаете, Юра?
– Не понимаю.
– Видите на берегу фигуры чёрных скал? Они говорят о местных особенностях геологии: столбами стоят над заснеженным полем. Вон тот, справа, метров сто высотой. Так они и под водой стоять могут.
– С берега в море не спустятся, – Юра улыбнулся и развёл руками для наглядности. – Нам не опасно.
– Сомневаюсь, что не опасно. Рельеф берега продолжает геологию дна. Продолжает и демонстрирует нам с вами: «Смотрите, господа штурмана, на эти восклицательные знаки! Смотрите и предполагайте стоячие фаллосы под волной». Вспомните, как
Мастер – капитан (морской жаргон).