Другая жизнь. Ната Иванова
позвонил. Утренним рейсом прилетит. Насчет Маринки с Никиткой не беспокойся, из садика заберу. Одну ночь переживем, ты только поправляйся скорее.
Сирень возле подъезда набрала всю свою силу и благоухала на весь двор. Бабульки на лавочке коротали время до вечернего сериала и делились услышанным за день.
Егор с младшими возвращался из детского сада. Сестренку он вел за руку, а пятилетний Никита то и дело убегал вперед и лишь после окрика брата возвращался назад. Вернувшись в очередной раз, он простодушно спросил:
– Егор, а почему баба Надя меня кукушонком обозвала? У меня что? Клюв вместо носа?
– Не обращай вниманья, Никита. Ты не убегай, рядом иди, тогда и обзываться никто не будет.
Они вместе дошли до двери своего подъезда.
– Никита, возьми ключи. Идите с Мариной в дом. Я через минуту приду.
Никита довольный доверием старшего брата радостный забежал в подъезд, подождал сестренку и закрыл дверь. Егор подошел к лавочке:
– Надежда Ивановна, вы меня извините, но в вашем возрасте довольно глупо обзывать пятилетнего ребенка.
– Чего? – опешила старушка. – Ты, сопленыш, учить меня будешь?
– Надя, перестань, – попыталась остановить ее соседка, но старушку уже понесло.
– Правду я сказала. Кукушата, они и есть кукушата. Мать не известно где, бабку в гроб скоро загонят. Говорила я Лидке, слишком много Ирке своей позволяла. Вот. Теперь результат.
– Не смейте оскорблять мою маму. Я же не спрашиваю, почему по выходным вместо сына к вам приходит социальный работник.
Старуха стала пунцовой:
– Ты, паршивец, поговори еще! Детдом по вам плачет, ох плачет!
– Не судите сами, да не судимы будете, – произнес Егор когда-то услышанную фразу и вошел в подъезд.
Старушка долго еще бранилась, перемывая кости всем близким Егора, но он уже этого не слышал. Он кормил ужином брата с сестрой.
Кризис две тысячи восьмого года коснулся и работодателей Ирины. Филиал, где она работала, готовился к переезду. В родном офисе Ирину, как говориться, не ждали. Половина местных работников со дня на день готовились к увольнению. Куда идти? Педагогического стажа ноль, рекламный рынок уже перенасытился. И даже двенадцатилетний опыт работы не помог Ирине сохранить должность. Оставалась только всепринимающая торговля, которая распахнула свои объятия и для нее. А пока Ирина завершала рекламную деятельность, и пыталась открыть свое дело, бабушка Лида по утрам пекла пирожки. Егор с вечера начищал полведра картошки, шинковал капусту, и после уроков, повесив на плечо термосумку, обегал близлежащие парикмахерские и бутики. Вырученных денег было не много, но и это – была хоть какая-то прибавка к бабушкиной пенсии.
В школе Егор немного стал отставать, но учителя относились с пониманием, и твердую тройку по химии с географией он в первой четверти заслуженно получил. С Русским языком и литературой тоже потихоньку справился. Читать-то