Византийский манускрипт. Михаил Палев
случилось, Лука? – повернулся Марко к брату.
– Ромею совсем плохо, – встревоженно сообщил Лука. – Он хочет видеть священника.
– Ты сказал ему, что у нас на борту только монах-цистерцианец? – осведомился Марко.
– Да, разумеется! – подтвердил Лука. – Но он сказал, что сейчас это не имеет значения. Фра Джованни, поторопитесь! Ему совсем плохо.
– Да, я иду! – заспешил фра Джованни. Он добрался до ахтеркастла – надстройки на корме нефа, придерживая полы серой рясы, быстро поднялся по лесенке и скрылся за дверью в помещение, где лежал умирающий пассажир.
Марко посмотрел ему вслед, затем решительно направился к рулевым.
– Матеа! Мне нужно уединиться… по очень важному делу… И я хочу, чтобы мне никто не мешал! Корабль на тебе.
– Марко, шторм идет прямо на нас! – с беспокойством заметил Матеа.
– Он еще слишком далеко, чтобы начать волноваться по этому поводу, – отозвался Марко и открыл дверь в свою каюту, находившуюся в надстройке рядом с каютой пассажира. Запер дверь изнутри на засов и осторожно отодвинул висевшее на переборке распятие, за которым обнаружилось небольшое отверстие. Марко заглянул в «глазок» и увидел силуэт монаха, склонившегося над постелью умирающего. Марко прижал ухо к дырочке и затаил дыхание, стараясь не пропустить ни одного слова.
– Я готов освободить вас от груза грехов, сын мой, – мягко говорил монах, поправляю подушку под головой ромея. – Слушаю вас.
– Фра Джованни, – прерывистым голосом еле слышно проговорил умирающий. – Я позвал вас, чтобы освободиться от груза той страшной тайны, что тяготит меня последние годы… и груз моих грехов – всего лишь пушинка по сравнению с этой лежащей на моих плечах горой, которую не я сам взвалил на свои плечи, но волею Провидения и Серебряного Ангела…
Тут он закашлялся и кашлял долго и мучительно. Монах налил воды из кувшина и напоил страдальца. Когда кашель утих, ромей продолжил речь:
– Груз сей так тяжел для христианина, что я, не в силах более его выносить, решил доверить тайну на сохранение Божьей Матери, Спасителю нашему и моему Небесному Покровителю… Но не успел сделать все до конца… Потому умоляю вас принять эту тайну на себя. Не откажите мне, фра Джованни!
– Воля умирающего должна быть исполнена, сын мой, – твердо сказал монах. – Откройте свою душу мне без всяких сомнений.
– Прежде всего протяните руку и возьмите висящий у меня на груди складень, – попросил ромей. – Быстрее, фра Джованни! Я чувствую, как силы меня покидают…
Монах осторожно приподнял голову ромея и снял с его шеи висевший на цепочке серебряный складень.
– Я не успел сделать все до конца, – с усилием выговорил ромей. – Поэтому вам нужно побывать у меня в доме и взять одну вещь… это шкатулка черного дерева, полированная, с резьбой… скажите, что я завещал ее вам. Родственники поверят, не посмеют ослушаться последней моей воли. В шкатулке – все…
– Я не совсем понимаю, о чем идет речь, – нерешительно