Вилла мертвого доктора. Александр Грич
это вроде старинного семейного предания. И посвящена она как раз этому звездному парню, Джею Хонкину. И я обещал отцу, что никогда и никому об этом рассказывать не буду, если только речь не идет о человеческой жизни. Но сейчас… – Митчелл посмотрел Лайону прямо в глаза. – Сейчас именно о жизни и идет речь.
Где может жить преуспевающий американский врач? Да где угодно, ответят вам. Но это «где угодно» содержит в каждой местности строго очерченный круг дорогих районов, городков или просто закрытых комплексов. В Лос-Анджелесе это вовсе не обязательно Бель-Эйр или широко известный благодаря Голливуду Беверли-Хиллз. Это может быть вполне и Студио-Сити, и добротный зеленый Шерман-Оакс… Олег сам жил в Шерман-Оакс и потому узнал без удивления, что дом семьи Ричарда Фелпса как раз здесь и расположен. Ну, конечно, к югу от бульвара.
Для человека, который в Лос-Анджелесе не жил – это, естественно, пустой звук. Какой там юг и какой еще бульвар? Ответы несложные: юг – это сторона света, а бульвар – в данном случае одна из центральных лос-анджелесских магистралей. Называется точно – бульвар Вентура. Совсем неширокая улица, по два ряда движения в каждую сторону, но битком набитая магазинами, мелкими и крупными бизнесами, кафе, ресторанами…
Иметь офис или бизнес на Вентуре – это престижно, адрес не вызывает дополнительных вопросов. Иметь дом к югу от Вентуры – тоже престижно, здесь дома, даже в одном квартале от бульвара, уже стоят значительно дороже. А еще южнее – еще дороже, потому что там сначала зеленые предгорья, а потом горы. А в них уже – кто что может и желает, от уютных небольших домиков до просторных вилл. Как и ожидал Олег, дом Фелпсов можно было отнести примерно к середине этого ряда – не рядовой дом, конечно, но и не вилла.
– Миллиона на два с половиной, – пробормотала Сандра вполголоса, и Олег знал, что ей можно доверять. Занимаясь по службе семейными проблемами, Сандра легко на глазок определяла стоимость любого лос-анджелесского жилья.
Нажав кнопку переговорного устройства, Олег назвал себя. Ворота медленно открылись, и «Кадиллак» плавно заскользил вниз, мимо теннисного корта на сваях, мимо служебных помещений, туда, где перед домом была разбита яркая цветочная клумба и автомобильная дорога изгибалась полукольцом.
Олег и Сандра остановились у входа, вышли из автомобиля. Оглядеться по сторонам не успели – от дверей навстречу к ним шла хрупкая женщина, Олег узнал в ней жену Фелпса. Звали ее Зоя.
Олег знал еще с предыдущих встреч, что ничего русского в корнях и биографии Зои нет. В то время, когда она родилась, в Америке была мода на Зой – только и всего. Как сейчас, когда услышишь «Таня» или тем паче «Маша», – не вскидывайся, ища глазами русских. Увидишь или черную даму, или типичную мексиканку… Ну и англосаксонские дамы своим вниманием эти имена в последние десятилетия не оставляют.
– Спасибо, что приехали, – сказала Зоя суховато. – Предпочла бы, чтобы вы появились не по службе, а в гостях. Я не раз говорила