Сага о Белом свете. Порнократия. Книга вторая. Часть первая. Евгений Черносвитов
лугов. Если, к примеру, в какой – либо отсек врезалась, пущенная недоброжелателями ракета, и поражала его, другие отсеки (на разных летательных аппаратах их было от трех, включая кабину пилотов, до пяти). На автоматически включенных своих турбинах и на автопилоте продолжали не прерванный полет по запрограммированному маршруту. Конечно, не оставляя недоброжелателей в этой жизни, отвечая залпами своих более мощных ракет на залп…
…Это, гибрид, по правде, сейчас был не нужен, но оставлен Кириллом ради его технической безупречности и эстетического совершенства.
2-а) Летательный аппарат, ставший «стержнем» в туннели из плотных слоев атмосферы, был окутан магнитным полем. Никакой из настоящего и настоящего-будущего (как говорят японцы) времени не в состоянии пробить этот магнит! Еще не долетая до него, будь то ракета, или сброшенная из Космоса, водородная бомба, – все, соприкоснувшись с «магнитом», развалится на электроны и протоны и будет тут же поглощено термосферой, где и превратится в «пар»… Кирилл и его дамы занимались познанием, самопознанием и немотивированным сексом, будучи в полнейшей безопасности и в таком же, полнейшем покое…
– Что тебя, родная, в моем оволосении так смущает? – Спросил Кирилл, слегка отстранившись от ее розовой совершенной попки, которую он периодически ласкал своими стальными пальцами, нежными, но сильными губами. Лизать он не любил, даже такую кожу, алебастровую и благоухающую, наверняка, очень вкусную, если лизнуть!
– У тебя голова вся покрыта седыми волосами, борода и усы тоже седые. Половина грудины покрыта такими же седыми волосами. А, ниже – все покрыто темно-русыми зарослями! Дальше – еще удивительнее! Твои руки, включая кисти и первые фаланги пальцев, и твои ноги, полностью покрыты черными волосами…
При этих словах, Анжела перестала медитировать, и, спрыгнув с крепкого и влажного от ее слизи и мочи, члена, взяв его в руки, сказала —
– Смотри, да у него и одна треть члена, не говоря уже о яйцах, покрыта черными волосами!
– Все очень просто, девочки мои прелестные! – Сказал Кирилл, сморщив от какой-то, врывающейся в его сознание, совсем не желаемой мысли, свой сократовский лоб. – Моя мамочка была темно русая. Мой папа был брюнетом. Моя жизнь только с вами, стала медовым пряником. А, так, часто была куском ржаного хлеба, обильно намазанным русской горчицей!.. Однако, пора в бассейн на омовение. Через двадцать минут мы будем в Йене! В бассейне ко мне не приставайте. Ну, разве, что по квику можно!
– Урра! Нам разрешили квик! – Возликовали княгини-баронессы, юные богини мысли и секса…
Глава 18. Здесь, на высях…
«…Здесь, на высях, жили ореады,
Этот лес был сенью для дриад,
Там из урны молодой наяды
Бил сребристый водопад…»
«I have nothing to declare except my genius».49
«A purpose
Мне нечего предъявить, кроме своего гения.