Меч Ужаса. Владимир Атомный
лунарка приблизилась, неожиданно я получил поцелуй в щеку и остался один, если не считать Атакауна. Только эхо убегающей девушки терзает слух. Настроение тут же упало и я с досадой дёрнул верёвку, от чего гоблин кубарем ввалился в комнату.
Сборы наполнены тягостными думами. Конечно, если мыслить логически, мне вообще не из-за чего расстраиваться – отношения у нас только начали завязываться, да и не шибко я был настроен на них. Плюс к тому, обязанности перед королевством много выше личных интересов и Куница это знает. н
Наши традиции, в конце концов, таковы, что отношения между гномами и лунарками это весьма временное явление, а пары, состоящие в них больше двух-трёх месяцев – исключение. И всё же мне плохо, а хрустящий какой-то многоножкой гоблин, кою поймал под кроватью, вызывает приступы раздражения. Так и тянет выместить на нём досаду от случившегося. И всё же я продолжил сборы, тем паче, всё необходимое уже принесли. Заходил посыльный от алхимиков с универсальным комплектом, и от Совета, с запаянным в тубус королевским письмом. Кое-что из вещей я выделил гоблину.
К концу вечера разболелась голова. Сводив гоблина в туалет и заперев дверь, я лёг спать. Мысли об Анне продолжали тревожно отзываться в сердце и душе, но сон смежил веки, увлекая сознание далеко от кровати.
В окне шахты только начал брезжить свет, когда я уже был готов к выходу. Настроение всё так же не желало приходить в норму. Перспектива похода была измарана скомканным прощанием, и я на одной волевой жиле заставил себя облачиться в доспех. Толчками, да тычками повёл Атакауна к выходу. Гадожор, как я его прозвал за сороконожку, принялся было ныть и жаловаться на тяжесть мешка, но утих после крепкой затрещины. Провожать вышла дюжина пехотинцев во главе с Груггевором. Тут и бодрый Гвальт, и неожиданно щедрый на слова Бун, и юный Щитор, пообещавший быть хорошим разведчиком. Груггевор стиснул в объятиях так, что из меня, как из мехов весь воздух вышел. Позже двор крепости сменился на склон, а склон плавно перешёл в лес. С пустотой в сердце, под радостное пение птиц и звуки остального живого мира, я удаляюсь от Второго Королевства. Неожиданно охватило желание всё бросить и повернуть. Глухой стон отчаянно вырвался из горла.
Атакаун предложил свернуть с дороги, чтобы не делать петли, но я отказался – пока есть возможность идти ровным и знакомым путём, мы будем это делать. Наша цель – Северные Ворота, а это значит, что пройдём мимо полей. Там может быть Анна и у меня затеплилась надежда попрощаться с ней, как надо.
Вскоре открылся знакомый пейзаж. В утреннем свете, я постарался разглядеть кого-нибудь из лун, но пока что дверь закрыта и только двое дозорных помахали нам с вышки. Я ответил, возвращаясь в мир дрянного настроения.
Первую остановку сделали на ключе, возле огромного камня, каких на поляне Северных Врат насчитывается четыре. Вода тут хороша – сладка и бодряща, холодна до ломоты в зубах. Атакаун, не обременённый культурой, просто упал к водоёму и взялся лакать, окатывая шею и бока – тяжко пришлось зелёному коротышке под заплечным мешком.
Размышления