Смех дракона (сборник). Генри Лайон Олди
лишь бы навязаться в попутчики, Вульм прогнал взашей. От жадного дурака не было бы никакого толку. Колдун из него как из отродья Нарьял-Сата – служитель Митры… Выгнать за дверь, к примеру, Симона Остихароса – нет, такого Вульму бы и в голову не пришло. Вот кто был истинный маг! Но, к сожалению, Симон покоился в лабиринтах Шаннурана, откуда Вульм едва унес ноги полгода назад.
Что ж, пришлось нырять во владения Смеющегося Дракона вдвоем. Циклопические залы, сталактиты в свете факелов переливаются радугой, как драконьи зубы; чернильная темнота тоннелей, похожих на кишки окаменевшего Левиафана; и наконец – дверь…
Дверь была – сущее издевательство.
Белый мрамор, добытый, судя по виду, в каменоломнях Йоханамейта, где рабы редко жили больше пяти лет, чуть светился в темноте. Его поверхность, пересекаясь с темно-золотистыми прожилками, испещрили удивительные, словно изуродованные безумцем-каллиграфом, руны. Казалось, когтистая лапа зверя, на миг обретшего подобие разума, изодрала дверь без цели и смысла – цель и смысл проявились сами, позже, сложившись из глубоких царапин. Орнамент? Строки заклинаний? Таинственные формулы древних? Чувствителен к сырости и сквознякам, благородный камень тем не менее устоял против капризов природы, не покрывшись пятнами и грубой желтизной. Но, как бы то ни было, главной – отпугивающей – странностью двери были ее неестественные пропорции.
Откройся она – и войти, не поклонившись, смог бы лишь подросток.
Или горный карла.
– Это хорошо, – сказал Вульм.
– Почему? – не понял Хродгар.
Великану и вовсе пришлось бы согнуться в три погибели.
– Если тут действительно живет дракон, он невелик.
– Или ползает другой дорогой, – хмыкнул северянин, дергая себя за косицы бороды. – Клянусь грыжей Фродгена! В этой дыре хватит тоннелей, чтобы дать пропуск Мировому Змею!
«Типун тебе на язык», – молча пожелал Вульм, опускаясь перед дверью на колени. Поднеся факел ближе, он пытался разобрать руны. Временами ему чудилось, что он улавливает связь знаков. Скрытая логика, знакомые контуры… Но едва Вульм пробовал произнести текст вслух – даже от шепота, от беззвучного движения губ сразу начинала кружиться голова, а по спине ползли холодные струйки пота. Оставив небезопасные попытки, он достал кинжал и ткнул острием в ручку, расположенную на уровне колена взрослого человека. Медная, резная, не пойми как держащаяся на мраморе ручка успокаивала.
Вряд ли драконы пользуются такими приспособлениями.
Взяться за ручку сумел бы разве что ребенок. С помощью кинжала убедившись в отсутствии отравленных шипов, Вульм с трудом просунул в отверстие три пальца. Подергал – без результата. Откуда-то, должно быть из глубин подземелий, ему послышался тихий смешок. В звуке не было ничего живого – шелест, шорох, трепетанье воздуха. И ядовитая издевка. Так могла бы смеяться вечность, в которой не осталось места человеку, если он не жертва и не скользкая тварь.
Смех исчез внезапно, как и возник.
– Ты слышал?
–