Заговор гордыx. Никифор Малеин
вдовца. Тот обещал Авлу место при дворе, и наш честолюбец не устоял… Вечером того дня Елена вдруг сказала, что если я не увезу ее из Каппадокии, она сбросится с крыши от горя. И произнесла это с таким отчаянием, что я понял – она действительно это сделает.
– И ты согласился? – Юлия сжала сухую ладонь Никифора.
– Да. Моментально. Каждый раз, когда к Авлу приезжали сваты, мое сердце сжималось от горя, что Елена будет принадлежать кому-то другому. Но ее слова подарили мне новую жизнь. Я принялся лихорадочно готовиться к побегу. Три недели прошли в каком-то бреду – но любовь и есть настоящее безумие…
– И ты увез ее? – с дрожью в голосе спросила девушка.
– В ночь побега я прождал до рассвета, однако Елена не появилась. Проклиная свою доверчивость, я побрел к дому. У дверей на меня набросились бандиты, как я тогда решил, избили, связали и бросили в погреб. Четыре дня я пролежал без еды и питья, а на пятый ко мне наведался Авл.
– Мой дед? – воскликнула Юлия.
– Да. «Сегодня утром Елена обвенчалась и уехала в Константинополь» – сказал он мне. «Если бы не она, то я отправил бы тебя в цепях на галеры. Однако я дал сестре слово, что ты останешься в «Львином камне». Слушай же внимательно мои условия, повторять не буду. Если ты сделаешь хоть шаг за пределы поместья, или расскажешь кому-то о случившемся, то я своими руками вырву тебе сердце и заставлю съесть его».
– Это сказал мой дед?!
– Он был суровым человеком…
– Слишком суровым. И ты никогда не выходил за эти стены?
– Только после его смерти.
– И не видел больше Елену?
– Один раз много лет спустя. Она приехала в «Львиный камень» со своими внуками – седовласая, улыбчивая, слегка раздобревшая, но такая же прекрасная…
Между домов показалась широкая, ярко освещенная дорога. Она вела от господского дома к церкви. По ней в обе стороны спешили гвардейцы с факелами. Отступать было поздно – их заметил воин с кривым перебитым носом и двухнедельной щетиной.
– Остановитесь и назовите себя! – нахраписто прокричал он. – Что вы здесь делаете? Откуда и куда идете?
– Спокойно, дитя, я все улажу. Стой и молчи – прошептал старик и снял с головы капюшон. – Я Никифор, управляющий поместьем. Меня назначил Аспар. Вот перстень, врученный им, как знак моего достоинства. А это рабы-славяне: Мария, ее сын Орлик и дочь Бояна.
Гвардеец вгляделся в лицо старика и немного успокоился.
– Хорошо, что мы встретились, старик. Случилось чудовищное преступление – кто-то убил двух экскувитов. Аспар требует, чтобы ты немедленно нашел виновных.
Никифор сокрушенно нахмурил лоб.
– Давно их убили?
– Около часа назад. Они даже не остыли.
– Кто-то видел злодеев?
– Нет, но на снегу остались следы трех человек.
– Я разберусь и через час явлюсь к Аспару с докладом.
Никифор и его спутники двинулись вперед. Через несколько шагов гвардеец с перебитым носом окликнул их.
– Постой,