На чужой войне. Вячеслав Кумин
со всеми этими сумками со стороны выглядит смешно.
– Что случилось, дорогой?
– Ничего, пойдем…
– Постой, дорогой, – остановила его Малика, заинтересованная происходящим в соседнем баре. – Давай зайдем?
– Зачем?
– Никогда не слышала ничего подобного…
– Нет!
– Ну же, любимый!.. – проворковала Малика. – Пойдем, посмотрим…
Она уже научилась добиваться от своего жестокого, с садистскими наклонностями мужа всего, чего ей хотелось. Вот и сейчас Корглен не устоял перед просительными интонациями жены: он никогда не встречал ей подобных и потому прощал многое.
Вместе с сумками они протиснулись в узкие двери переполненного бара «Веселый лабух».
– О боги, не может быть! – воскликнул Корглен, узнав в лабухе своего ненавистного врага, беспамятного Хенна, который так унизил его перед придурковатым братом, но главное перед женой.
– И твой братец тут же с ним, – указала Малика на Динно.
– Дурак дурака видит издалека, а этих двоих друг к другу так и тянет, точно магнитом.
Малика согласно засмеялась. Сегодня муж еще никого не бил, поэтому, чтобы сбросить с него напряжение и самой не получить тумаков этой ночью, она как бы невзначай спросила:
– Ты побьешь его?
– Да!
– Прямо здесь?! – продолжала Малика заводить Корглена.
– Н-нет, – все же умерил свой пыл Корглен.
Наезжать без видимой причины на парня при такой толпе чревато. Тем более что он тут пользуется определенной популярностью.
– Правильно, тут за него могут заступиться, – нашла Малика отговорку для Корглена, тем самым сохранив ему лицо перед самим собой и свое собственное, но уже в физическом плане.
Корглен не любил, когда видели его слабость, и избегал свидетелей таковой.
– Лучше сделаем это, когда он выйдет на улицу! Мы подкараулим его и отделаем, как следует! Да так, что он все вспомнит!
– Да, жена! Ты прямо-таки читаешь мои мысли! К тому же один я не сумею искалечить его так, как бы мне этого хотелось. А я хочу искалечить его так, чтобы у него была сломана каждая косточка!
Корглен, порывшись в грудном кармане, достал телефон и позвонил доверенным людям:
– Быстро все в бар «Веселый лабух»!
Видимо, работники пробурчали что-то невнятное, выразив свое нежелание. Корглен на них злобно зашипел, и батраки предпочли повиноваться, зная буйный нрав хозяина.
– Будут через пять минут…
Тем временем ненавистный Хенн исполнил свою последнюю песенку и сошел со сцены, провожаемый бурей аплодисментов. Это разожгло в Корглене еще большую ненависть.
– Да где эти ублюдки шатаются? – негодовал он, когда народ уже начал расходиться.
Люди, проходя, одаривали Корглена, стоявшего с кучей сумок в руках, насмешливыми взглядами, что невероятно бесило его, но он изо всех сил сдерживал себя, чтобы не затеять драку с каждым вторым, приберегая злость для своего главного врага.
– Ну наконец-то! – возликовал Корглен, когда