Шулмусы. Владимир Жуков
лежал на ковре посередине зала. На лице его, как у Гуимплена, смешная улыбка баловалась. Увидев совсем недавно друзей оставленных, насторожился парень:
– Вот так сюрприз! Искренне рад! Располагайтесь!
Офицеры замялись. Понимая, что в два часа ночи просто так не приходят, Ю серьезный вид сделал и взглянул на них вопросительно. И как исполнитель воровства конкретный, первым отвечал Круглов:
– Понимаешь, Ю, ты уж прости меня, но, когда Хасид со стола деньги сгребал, умыкнул я у него десять пачек. Стали делить… и вот…
Офицер показал корейцу листочки белой бумаги и одну разорванную банковскую упаковку. Для Ю всё стало ясно как божий день. И хотя увиденное вышвырнуло из эйфории блаженного состояния, возвратив в жестокий водоворот реальности, стало легко. Потому что ясность полная наступила. «Правильную информацию истолковал неправильно!» – подвёл Ю печальный итог своего поражения. Почесал он, вздохнув, затылок, улыбнулся немного грустно и сказал на прощание офицерам:
– Спасибо, товарищи лётчики. Дальше сам разбираться буду.
Круглов и Шухов попрощались, за беспокойство коньяка по ящику получили, и О домой их отвёз.
Спали в ту ночь кочегары, как убитые, а Александр Петрович не спал. Несколько раз он, то прятал, то вынимал деньги – всё никак на них налюбоваться не мог. Заснул лишь под утро только, но и двух минут не поспал: проснулся, потому что грабят друзья почудилось.
Так и закончилась история эта про похождения офицеров и корейца Ю с бородавкой на хую.
ЭПИЛОГ
Круглов и Шухов как запланировали, так деньгами своими и распорядились.
Александр Петрович демобилизовался вскоре, и денежки, у корейцев на игре раздобытые, очень даже кстати ему пришлись.
Капитан Бабищев не только не обогатился за счёт ссудного дела, но и ни одной копейки не получил назад. Ровно через полгода вскрылась недостача и за то осудили его судом офицерской чести. Служит он старшим лейтенантом теперь, потому что одну звёздочку с бедолаги сняли и пятьдесят процентов получки каждый месяц на погашение растраченных денег удерживают. Как только наступает пятнадцатое число, старший лейтенант Бабищев, отрывая из расчётной книжки талончик на получение денежного довольствия, долго и смачно кроет отборным авиационно-техническим матом, проклиная тот солнечный денёк, когда на огонёк к Круглову в гараж зашёл.
Хасид бесследно исчез. Ходили слухи, будто бы в Израиль эмигрировал. Ю так и не нашёл его, как и целая армия одураченных.
А с Ю вообще такая беда стряслась, про которую даже писать не хочется. Загноилась на члене ранка. Зараженье пошло серьёзное, и пришлось отрезать его вместе с бородавочкой под корень самый. Не перенёс кореец потерю достоинства и сразу, как только домой из больницы выписался, пулю в висок загнал. А ведь как говорил правильно, когда на ту трагическую игру ехали «…карты настолько штука опасная, что в них даже дурачиться нельзя. От дьявола они, от путаника великого. Потому-то с ними в серьёзный переплёт в