Квинканкс. Том 2. Чарльз Паллисер
собеседника, молча, одними губами, выговаривает какое-то слово.
– Именно, – усмехается юрист. – Мой посредник уведомил меня, что дело обстоит в точности так.
– Превосходно! – Пожилой джентльмен, хлопнув в ладоши, возбужденно вскакивает со стула. Подступив к юристу, он настойчиво требует: – А вы можете предъявить мне доказательство? Доказательство, годное для суда?
– Еще нет, хотя и пытаюсь. Думаю, скоро получу основания вас порадовать. Однако, мистер Клоудир, мы с вами не оговаривали условий соглашения с учетом этой трудности, и вам оно обойдется дороже. А пока я готов взять то, что вы мне задолжали.
– Половину сейчас и половину по предъявлении доказательства, – настаивает мистер Клоудир.
Юрист неохотно кивает, сейф вновь отпирается, и из рук в руки перекочевывает пачка банкнот.
– Теперь о мальчике, – пожилой джентльмен прерывает паузу.
– Тут все идет как надо, мистер Клоудир. Вторая моя новость: он снова в надежных руках.
Мистер Клоудир радостно обхватывает свои плечи, потом, призадумавшись, замечает:
– Выслушайте меня внимательно. Я хочу, чтобы мои инструкции были исполнены как нельзя точнее.
Поскольку вам, как и мне, разумеется, отлично известно, о каких мерах оба джентльмена договорились, я здесь их покину.
Тем временем в приемной мистер Валльями приказывает рассыльному:
– Чарли, сбегай-ка за бутылочкой лучшего голландского джина.
– Но, мистер Валльями, ближе чем у церкви Святого Павла мне ее не достать.
– Неважно. Делай, что сказано.
Когда мальчик уходит, мистер Валльями прислушивается к невнятным голосам внутри конторы. Затем отщипывает кусочек свечного воска, нагревает над огнем и разминает пальцами до мягкости. Вытаскивает из парадной двери большой ключ и ловко всовывает воск в скважину.
Глава 67
Дочитав записи матушки до конца, я уронил голову на руки и, терзаемый мукой, принялся раскачиваться из стороны в сторону. Во мне боролись вихри чувств, которые я сам не мог бы назвать. Теперь наконец мне стала известна мрачная тайна, которую мать берегла от меня: мой дедушка был зверски убит – и кем? Почти наверняка… – нет, я не в силах был это представить. Как, должно быть, страдала моя мать всякую минуту, пока бодрствовала, стараясь отогнать от себя эту мысль. Дико вспомнить, что я верил, будто хорошо ее знаю, однако и понятия ни о чем таком не имел. И насколько же мало я во всем смыслил! Только теперь я знал наверняка (а раньше только догадывался), кто в действительности мой отец. Выходит, мое настоящее имя и вправду Клоудир. И все же задавался вопросом: так ли это? По праву ли оно мне принадлежит? Оно более мое, чем то, какое я носил столько лет? Или имя, выбранное мной вместе с матерью? С этим именем, несомненно, меня крестили, и все же мне не хотелось, чтобы оно было моим. В конце концов, чем больше я узнавал, тем яснее осознавал, сколь многое еще от меня сокрыто. Что было на страницах, матерью уничтоженных? Что она желала от меня утаить? Имело это какое-то отношение к моему отцу? И он все еще жив? А поскольку