Квинканкс. Том 2. Чарльз Паллисер
передо мной бледными лунами, и я едва-едва различал их черты.
– Почему вы так говорите? – мягко спросил один из незнакомцев.
– Они хотят уморить меня голодом и холодом.
– Но разве ты не укрыт одеялами, Джон? – продолжал незнакомец. Он указал на поднос, который Фрэнк поставил на пол передо мной: – А это что, разве не еда?
Я попытался объяснить, что одеяла мне дали совсем недавно, но слова не выговаривались.
– Еда отравлена, – пробормотал я. – Я до нее не дотронусь.
– Ну-ну, без глупостей. Возьми хоть кусочек, – произнес мой так называемый дядюшка тоном, какого я от него еще не слыхивал.
– Не возьму, пока вы сами не попробуете.
Мистер Портьюс переглянулся со своими спутниками, те важно кивнули.
– Что ж, Джонни, отлично, – весело улыбнулся он. – Если это тебя успокоит, я докажу, что тебе ничего не грозит.
Он попробовал еду с ложечки, потом наполнил стакан и выпил.
– Ну да, конечно же, яду теперь здесь нет, – вскричал я.
Придвинув к себе тарелку, я стал жадно, будто голодный пес, поглощать съестное под внимательными взглядами незнакомцев.
– Итак, мастер Клоудир, – обратился ко мне доктор Алабастер.
– Не называйте меня так! – воскликнул я.
– Почему же нет? Разве это не ваше имя?
– Нет, мне оно ненавистно!
– Очень хорошо, Джон, – невозмутимо продолжал доктор Алабастер. – Присутствующие здесь джентльмены намерены задать тебе несколько вопросов. Ты готов на них ответить?
Я кивнул.
– Скажите нам, пожалуйста, – заговорил второй незнакомец, – кто вот этот джентльмен (он указал на отца Эммы) и как вы оказались в его доме?
– Говорят, будто он мой дядя, но я не уверен в этом. Как я сюда попал, тоже не знаю. Против меня составлен заговор. И уже давно – с того времени, как в наш дом вломились ночью, а я тогда был ребенком. Взломщик живет сейчас в недостроенном здании в Нарядных Домиках. Думаю, именно он меня сюда и доставил.
Я умолк: два незнакомца переглянулись, но их лиц я не мог различить – они представлялись мне смутными пятнами.
– У меня очень простой вопрос, – произнес первый незнакомец. – Скажите, пожалуйста, сколько получится, если к шести шиллингам и трем пенсам прибавить один шиллинг и восемь пенсов, а затем вычесть четыре шиллинга, девять пенсов и три фартинга?
Голова у меня разламывалась, на ногах я едва держался и потому озадаченно протянул:
– Не знаю, сэр. Но я в своем уме. Знаю многое другое. Знаю, что вот это – стул, – я указал на него, – а вот это – человек, – я указал на Фрэнка.
– Он может отличить одно от другого, и только, – покачав головой, проговорил первый незнакомец.
– Полагаю, мы видели достаточно, – вмешался второй. – Ордер будет простой формальностью.
– Другого вывода я и не ожидал, – заметил доктор Алабастер.
– Надеюсь, мистер Портьюс, – продолжал второй незнакомец, –