Херсонеситы. Татьяна Корниенко
связях мальчишки с Актеоном.
– Пять. И это моя последняя цена.
– Хорошо. Пусть будет пять. Пять мин за грамотного раба – хорошая сделка для тебя! – Сморд нагло усмехнулся.
Актеон побагровел, но воспитанный ум удержал эмоции. Молча отсчитал полмины.
– Получи задаток. Остальное тебе вручит мой раб, когда придет с повозкой, чтобы забрать этого мальчика. И предупреждаю, Сморд, если с ним что-то случится…
То, что громко называлось улицей Древней, по московским меркам на улицу никак не тянуло – несколько частных домиков и пара-тройка двухэтажек. К одной из них и подкатило такси.
– Слава богу, слава богу! – Тетя Люся сунула водителю деньги и, проигнорировав три тяжеленные сумки в багажнике, бросилась к дородной старухе, с интересом наблюдающей за возвращением соседки. – Марья Гавриловна! Дорогая! Вот, приехали! Племянника привезла! Былиночку мою московскую!
– Уважаемая… – начал водитель, но, оценив важность момента, махнул рукой и обратился к Евграфу: – Давай, парень, выгружаемся.
Когда машина тронулась с места, тетя Люся вспомнила о вещах, подпрыгнула, ахнула, замолотила руками, словно отгоняя мух, но, наткнувшись на сумки у ног племянника, принялась прощаться с только раскочегарившейся Марьей Гавриловной. Через полчаса замлевший от скуки Евграф был введен в квартиру.
– Вот, Графушка, здесь будет твоя комната. У меня не то что в современных многоэтажках. Тут стеночки толстые, температуру в доме держат. Летом не слишком жарко, зимой нехолодно. Вот так занавесочки отодвинешь, вот так в форточку газетку засунешь, чтобы от сквозняка не захлопывалась. Мух нет: море рядом. Зато москиты, зверюги, кусаются. Ну, это ничего, переживешь как-нибудь…
И Евграф остался один. Прошелся по длинной скрипучей деревянной половице. Для человека, выросшего на линолеуме, такой пол был экзотикой. Потрогал полиэтиленовый пакет, насажанный на цветочный горшок. Вот пакет на цветке не удивил: прекрасный способ сохранять растения, если их месяц-полтора некому поливать.
Скоро тетка принесла на тарелке две красные помидорины «не существующих в природе» размеров.
– Я тебя витаминчиками подкормлю. Тут у нас не суррогаты какие-нибудь. Всё – с грядочки, настоящее.
Евграф против витаминов не возразил, разделался с помидорами, плюхнулся на диван и уснул.
Просыпался Евграф неохотно. И если бы не настойчивость тети Люси, вряд ли поднялся до следующего утра.
– Выспался? – поинтересовалась тетка, сделавшая все, чтобы этого не произошло. – Кушать будешь?
– Не-ет… – невнятно промычал Евграф, отвечая сразу на оба вопроса.
– Вот и хорошо! Мы сейчас с тобой пойдем в Херсонес.
– Сейчас? Давай попозже, а? Через часик. Я еще как-то не очень… в общем. – Евграф потянулся, выразительно зевнув.
– Нет, нет и нет! Молодежь должна быть активной!.. Херсонес – это такая энергетика! Там все наши эзотерики собираются («Началось!»). Я тебя познакомлю, представлю.
«Ага!