Переход. Михаил Соловьев
дерзости. Если силой отбирать находку у наглого гостя, можно вообще все переломать, но эмоции взяли верх.
– Отдай! – пытался ухватить он мальчишку, по-прежнему сидящего на гальке, но тот как-то неуловимо быстро переместился, и Сеня поймал только воздух.
Еще попытка – и тот же результат.
Еще. Мишке, похоже, надоело уворачиваться. Он ловко цапнул разошедшегося парнишку за локоть, больно повернул – и тот рухнул на гальку.
– Успокойся! – крикнул он, удерживая Сеню. – Сейчас заборемся и колбу раздавим. Ты же на следующей неделе в Иркутске будешь?
– Ну буду.
– Вот и вскроем ее в краеведческом музее. Хочешь, я тебе сейчас ее отдам или перед отъездом? Я же убрал, чтобы целее была.
С этими словами Михаил отпустил руку паренька и ловко ее размял. Боль, появившаяся при падении, скомкалась, съежилась и как-то разом исчезла.
– Слушай, а как здорово ты меня! – уважительно проговорил Семен, понимая: сегодня его переиграли дважды.
– Самбо, – коротко ответил мальчишка. – Брат сводный натаскал.
– Покажешь?
– Конечно, покажу, – улыбнулся Мишка, – вы же у нас остановитесь. Под квартирой в подвале спортзал самодельный. Жалко, Серега в Америке, он бы тебя за неделю научил.
– Серега?
– Ну, брат сводный. Батя с его папашей друзьями были. Когда отца Серегиного убили, он с мамкой жил, а как та умерла, батя его и забрал.
– Ничего себе! – сел на гальку Семен. – А как он в Америку попал?
– По программе студенческой, ну когда в институте учился, а после диплома насовсем уехал.
– Спортсмен?
– В основном уличный бой, а из спорта приемы разные коллекционирует. Вот как этот. – И Мишка еще раз ухватил Сеню за локоть. – Не пьет, не курит. Здорово, что батя к нам его забрал. Я-то во дворе уже к старшакам прибился, сигаретками баловался, а он разом все прекратил. Там с нашей лавочки уже кто где. В основном пиво пьют. Серега, знаешь, чего может? – сверкнул глазами мальчишка. – Приедешь – фотки покажу. Он там в стойке павлина на американском Великом каньоне.
– Павлина?
– Ну, руки вот так. – Мишка оперся на валежину и попытался задрать ноги – ничего не выходило. – Короче, руки – так, а тело горизонтально.
– Нельзя так, – удивился Сеня. – Не выйдет. Упадешь.
– Спорим? – ощетинился Мишка. – На фотках сам увидишь, он так на памятниках всяких стоит, на мостах, на перилах. Говорит, его батя еще ловчее был.
Спорить или драться Семену теперь не хотелось. Десять месяцев старшинства неожиданно куда-то подевались, и мальчишка, что казался вчера маленьким, вдруг неуловимо быстро повзрослел.
– Слушай, а чего у тебя в мешочке, ну в том, который на шее? – спросил он.
– Лапка птичья, – быстро ответил Мишка.
– А еще? – настаивал Семен.
– Ну ладно, только никому?.. – вздохнул собеседник.
– Могила.
– Талисман Тофаларский, – понизил голос парень. – Даже батя не знает, что он у меня есть. Шаманка тамошняя подарила. На удачу.
– Шаманка?
– Мы,