Белая лошадь – горе не мое (сборник). Наталия Соломко
стронулось – тайком, на цыпочках, с легкостью солнечного зайца… А когда узнаешь – уже поздно, поздно…
В общем, ходил Александр Арсеньевич в школу, преподавал, как положено, свою географию – в пятых, шестых и седьмых классах с удовольствием, а в навязанном ему десятом «А» – без. Потому что у десятиклассников география была экономическая, а экономическую географию Саня, скажем прямо, недолюбливал. Да и атмосфера в десятом «А» томила Саню: его ведь помнили тут еще учеником (других, может быть, и не запомнили бы, а он был сын директора, то есть не простой ученик, а как бы «приближенный к особе императора») и выглядел он несолидно – поди отличи его от ученика в толпе старшеклассников… Поэтому десятый «А» отнесся к новому учителю с нездоровым интересом и вел себя каверзно. Осложняло учительскую деятельность Александра Арсеньевича и то, что девочки сразу принялись в него влюбляться.
«Ох уж эти мне старшие классы! – неодобрительным басом говаривала Лола Игнатьевна. – Одна любовь на уме!» Лола Игнатьевна с этим явлением решительно боролась, но безрезультатно: любовь бушевала! Любили физкультурника Дмитрия Ивановича, любили угрюмого, молчаливого химика, любили обоих физиков. Чего уж говорить о такой ослепительной личности, как Аристотель, холостяцкий образ жизни которого порождал великое множество легенд о роковой верности историка некоей женщине, красоты нездешней, умершей у него на руках разумеется, и разумеется – от чахотки…
Только грозный и ужасный директор школы, величественный и холодный, как айсберг, любви не подвергался. Зато Александр Арсеньевич в прошлом году был самым любимым… В сущности, всеобщая склонность старшеклассников к влюбленности в учителей естественна, но как, скажите, вести себя, получив на уроке записку: «Я все время думаю о вас, вы мне снитесь, и я полюбила географию. В „Урале“ идет фильм про Бангладеш. Жду в 7.40, если не придете, брошу школу»? А как мрачно ухмылялись юноши десятого «А», заметив на лице учителя некоторую растерянность… С Александром Арсеньевичем кокетничали, его провожали домой, прячась за углами, на него дулись и время от времени, впав в отчаяние от безответности, демонстративно не учили географию…
И вот в этих невыносимо тяжелых условиях Александр Арсеньевич вдруг почувствовал в себе горячий интерес к преподаванию именно экономической географии… Наука эта современная, и, готовясь к урокам, пришлось Сане заняться чтением газет. Много, ох много пришлось вдруг узнать Сане. С детства прокладывая свои маршруты через океаны и материки, он привык чувствовать себя хозяином земных пространств. Что читал он раньше? Описания путешествий, дневники морских капитанов, отчеты давних экспедиций… Газеты? Нет, газеты он не читал. К чему отважному путешественнику газеты? Там, в придуманных прекрасных путешествиях, газеты к нему не доходили. Вот и вышло, что ничего он не знал, оказывается, о сегодняшних делах и тревогах своей Земли…
Где-то там, в лазоревой дали, где Миклухо-Маклай подружился с папуасами, – там сейчас военная база! Проснись, Саня, на Огненной Земле