Зеркало Вельзевула. Наталья Николаевна Александрова
и глупыми вопросами… что у них общего? О чем им, действительно, разговаривать? Да у них просто нет общего языка. Они принадлежат не просто к разным поколениям, а к разным мирам, к разным цивилизациям! Может быть, даже к разным биологическим видам! Для Лизы она – что-то вроде инопланетянина…
И тут Надежда Николаевна перехватила взгляд, который Лиза бросила на соседнюю стойку, где были выставлены пирожные и торты. В этом взгляде было столько подавленного, загнанного в подсознание желания, что Надежда почувствовала острую жалость к этой девочке. Вот же то, что их объединяет!
Сама Надежда тоже временами мучительно хотела сладкого, но держала себя в руках, вспоминая о лишних килограммах и плохо сходящихся на талии юбках… Разумеется, до такого она давно уже не доходила – чтобы юбка не сходилась. Но весы, этот страшный враг каждой женщины, каждый день напоминали ей о ее слабоволии.
– Лиза, я бы сейчас чаю выпила, – проговорила Надежда нейтральным голосом, каким, наверное, соблазнял праматерь Еву змей-искуситель. – С пирожными… не хочешь ко мне присоединиться? Тут возле входа есть неплохое кафе…
– С пиро-ожными? – задумчиво переспросила Лиза, и глаза ее мечтательно затуманились.
– Я угощаю, – быстро добавила Надежда. – Ты какие пирожные больше любишь? Я – буше и эклеры…
– А я – наполеон! – оживилась Лиза. – И еще такое, знаете, с грибочком наверху…
– Аврора, – машинально проговорила Надежда Николаевна. – Хотя, кажется, оно теперь называется по-другому.
– И еще миндальный торт… – продолжала Лиза сонным мечтательным голосом. – И еще заварные булочки со сливками… и еще корзиночки, особенно если с вареной сгущенкой… и еще такое – половина черная, а половина белая… – Вдруг она вздрогнула и покосилась на Надежду: – Мать ругаться будет.
– А ты ей не говори. Скажи, в магазине была большая очередь.
Надежда понимала, что врать нехорошо, а учить врать ребенка – еще хуже, но перед ней стояла благая цель, а цель, как известно, оправдывает средства…
На миг мелькнула мысль бросить все и уйти. Ну, черт с ней, с косметичкой, купит Лена себе новую. Купила уже небось. Но Надежду терзало странное беспокойство. Она и сама не могла бы дать себе отчет, с чего она так волнуется. И дала себе слово поговорить с девочкой, и если ничего не выяснит насчет Лены, то отступиться.
– Ладно, пойдемте! – Лиза махнула рукой.
Возле входа в супермаркет действительно было небольшое, довольно уютное кафе.
Надежда Николаевна устроилась за угловым столиком, Лиза села напротив нее. Тут же к ним подошла официантка, положила на столик меню. Меню было особенно коварное – в нем были не только названия пирожных, но и их изображения, причем выглядели они ужасно соблазнительно. Надежда вспомнила очень нехорошую цифру, которую утром показали весы (вот они десертики-то), и тяжело вздохнула.
Однако на какие только жертвы не пойдешь ради дела!
– Мне вот это, – проговорила она, показав на безобидное с виду пирожное, что-то вроде сухой песочной полоски, – ну