Змеиная гора. Тимур Рымжанов
руки в боки, выпятил грудь и чуть оттопырил нижнюю губу.
– Непривычен княжескому сыну отказ в почести меньшей, чем имя моего батюшки достойно. Прежде чем принять батюшкиных посланцев как подобает, потчуют их с прочей челядью в общем дворе. Хорошо хоть, на конюшне почивать не предложили. Негоже хозяину так гостей принимать.
Голос у мальчишки был как раз в стадии ломки; видно, только-только стала пробиваться хрипотца. Он еще не научился как следует ставить нужные акценты, и потому все его заявления больше показались жалобным нытьем, а не нотой протеста.
– Рылом еще не вышел, княжий отпрыск, мне, Коварю, указывать, как подобает.
– Да за такие слова тебя лошадьми рвать! – заорал было взбешенный таким дерзким ответом пузатый боярин Евпатий, да почуяв на незащищенном брюхе холодную сталь, осекся.
Наум демонстративно поднял правую руку и сложный пружинный механизм в наруче с еле слышным щелчком скрыл короткое лезвие под узорным щитком. Оторопевший молодой князь и враз протрезвевшие его провожатые отшатнулись и схватились руками за рукояти мечей.
– Некогда мне с тобой, юнец, тут препираться. Не нравится, как приняли, – скатертью дорога. А в моей крепости все равны. И селянину, и купцу, и боярину – всем из одной бочки пива подают. Прислал тебя батюшка-князь за мной, Коварем, приглядывать да шпионить, так делай свое дело, вот только под ногами у меня не вертись. А хочешь делом доказать, что имеешь право на другое к себе отношение – поднимай свою хмельную ватагу и айда со мной, делом займемся. Заодно и посмотришь, чем славен Коварь на всю округу. Или струсишь?!
Цыкнув на боярина и дружинника, молодой князь Александр достойно выдержал мою нарочитую грубость и показное неуважение, выставил упрямо ногу вперед, с трудом сдерживая неуемную предательскую дрожь в коленях.
– Мне не впервой в ратном деле участвовать. Бил я с братом Федором и бунты, и варягов пришлых. Засадный отряд под рукой держал, и дело свое знаю. Коль приглашаешь меня, прежде чем достойно приветить, показать, на что гож, то так тому и быть. Пойду с тобой, Коварь.
– Вот это нормальный разговор, сразу видно, воин сказал, а не юнец безусый, – ответил я, чуть сбавляя накал беседы. – Собирай своих, да вдогонку идите, коль поспеете. Мои стрелки резвые, порой я сам за ними не поспеваю.
Сказав это, я прошел дальше, к воротам, где меня уже ждали те самые стрелки, с ног до головы увешенные новейшим вооружением, не более чем месяц назад вышедшим из мастерской и частично мною модернизированным.
Шах и мат, вот что получил возгордившийся было своим мнимым величием княжеский сын Александр. Я не собирался церемониться ни с самими князьями, ни тем более с их отпрысками. Проглотит оскорбление, поймет, что был поставлен на место, – получит даже большее внимание, чем ожидал. А упрется как бык, обидится, затаит злобу и уйдет восвояси – то так ему и надо, дела-то при этом он не сделает. Поручение отца своего не выполнит. И кто дурак после этого?
По суете раскрасневшегося