По, Бодлер, Достоевский: Блеск и нищета национального гения. Коллектив авторов
версий большого этюда, который Бодлер озаглавил «Эдгар По, его жизнь и его творения». Действительно, в той версии, что была опубликована в «Ревю де Пари» в марте – апреле 1852 г., Бодлер ясно дает понять, что злоключения По в Петербурге могли иметь касательство к противоправительственной деятельности:
После отказа мистера Аллана заплатить несколько карточных долгов он взбунтовался, порвал с ним и полетел на всех крыльях в Грецию. Это были времена Боцариса и революции эллинов. Когда По прибыл в Петербург, его энтузиазм и кошелек несколько поисчерпались; тогда он затеял злополучную свару с русскими властями, точная причина которой остается нам неизвестной. Дело зашло так далеко, что кое-кто утверждает, будто Эдгар По чуть было не обогатил свои скороспелые сведения о людях и мире опытом сибирских зверств. (Здесь идет подстрочное примечание: «В американских газетах уже давно анонсировались публикации о жизни Эдгара По, его приключениях в России и его переписке, но они так и не вышли в свет». – С.Ф.)[20]
Если сравнить приведенный отрывок текста Бодлера с процитированным выше фрагментом некролога Дэниела, то приходится признать, что Бодлер не просто заимствует из американских источников отдельные положения своего этюда, но беззастенчиво копирует чужой текст, присваивает его себе, дополняя отдельными авторскими вставками или, наоборот, разрежая пропусками[21]. Иными словами, можно сказать, что текст первого большого этюда о По представляет собой более чем вольный перевод избранных самим Бодлером фрагментов из ряда некрологов, которыми американская критика ознаменовала кончину поэта, на что уже обращалось внимание в нашей критической литературе[22]. Можно было бы даже сказать, что французский писатель просто-напросто переводит тексты американских критиков, выстраивая свой этюд на сплошном плагиате. Однако в такой точке зрения, разделяемой наиболее ревнивыми французскими американистами[23],не учитывается одна существенная деталь: если Бодлер и переводит вторичные критические тексты, посвященные жизни и творчеству По, собирая из заимствованных фрагментов причудливую композицию своих этюдов, то переводит он их совершенно иначе, чем переводит тексты самого По.
Действительно, предваряя различные суждения о Бодлере – переводчике По, которые встречаются в нашей монографии и которые разнятся от автора к автору, следует подчеркнуть, что французский поэт переводил прозу По, не столько в точности следуя букве оригинала, не столько верно придерживаясь синтаксического рисунка подлинника, сколько проникновенно вчитываясь в американский язык По, находя в нем созвучия и соответствия современному французскому языку. При этом важно понимать, что Бодлер не подчиняет американский язык По правилам и установлениям современного французского, не покоряет «дикую Америку» «цивилизованной Франции», но, наоборот, настраивает родной язык на восприятие чужеродных языковых элементов:
Полномасштабное сличение текста этого этюда Бодлера с американскими литературными документами, которые были в его распоряжении к моменту написания эссе, произведено в уже цитировавшейся монографии выдающегося французского американиста К. Ришара:
Ср.: