Неделя странного лета…. Наталья Баклина
в её сторону, но, увидев глупо-счастливое лицо дочери, застывшей с недопитой чашкой чая в руках, не стала дожидаться ответа. «Если Анюта согласна, то я-то что. Женитесь. Вы человек взрослый, серьёзный, за поступки свои отвечаете».
Так Анна стала женой профессора Костина. И, в общем-то, почти все десять лет их совместной жизни она ни разу об этом не пожалела. Или почти ни разу. Не считать же случаи невольной досады, когда Дмитрий Ильич отваливался от неё, разгорячённой, и бубнил: «Прости, девочка моя, что-то я сегодня не в форме. Иди на плечико, я тебе спинку почешу». Анна подставляла спинку и вспоминала, какой он у неё умный, какой талантливый, сколькому он её научил. Это ведь только благодаря ему она узнала, что такое жизнь в достатке, когда не надо считать рубли до получки, штопать колготки и маскировать аппликацией поеденное молью пальто. Это ведь благодаря его школе она стала таким классным журналистом. И редактором городского еженедельника она стала с его подачи. И собеседник он потрясающий, столько всего знает. И человек хороший, уважает её. И любит. А секс… Да бог с ним, с сексом. Правда, ребёночек у них никак не получается, это жаль. Ну да ладно, им пока и вдвоём хорошо, без ребёночка.
Последние два года вспоминать про таланты мужа ей приходилось постоянно – Дмитрий Ильич всё чаще приглашал её на плечико, иной раз даже и не делая попыток приласкать как-то ещё. Анне уже и сны стали сниться эротические, совершенно дикие, где она отдавалась каким-то грубым чужим мужикам в каких-то странных и непотребных местах. Ситуации в снах были неправдоподобными, а вот оргазмы от них – самыми настоящими, такими, что тело корчилось в сладких судорогах и требовало своего…
Кирилл будто услышал эти призывы. Он был аспирантом Дмитрия Ильича и пришёл как-то к ним в дом обсудить с профессором какие-то моменты своей диссертации. Дверь ему открыла Анна и с первого взгляда на мускулистый торс, обтянутый тонким джемпером, почувствовала томление, схожее с тем, что накатывало на неё в душных снах.
Анна тогда накрыла мужчинам чай в большой комнате, а сама ушла, отговорившись, что у неё срочный материал в газету. Находиться в одной комнате с Кириллом она не могла – низ живота начинал ныть от одного его взгляда в её сторону.
– Анечка, может быть, ты посидишь с нами хотя бы пять минуточек? – окликнул её муж через полчаса.
– Дмитрий Ильич, не могу, у меня жутко разболелась голова! – почти не соврала Анна. Голова и вправду стала тяжёлой от пульсации в висках и усилий прогнать видение мужского лица, крепких рук, поджарой широкоплечей фигуры, так и стоявших перед глазами и заслонявших листы с редактурой. Да, а у Дмитрия Ильича руки тонкие стали совсем. А живот вырос и округлился.
– Головные боли у вас от перенапряжения мышц плечевого пояса и воротниковой зоны! – Кирилл вошёл в её кабинет, и Анна почувствовала, что не может дышать. – Вам нужен массаж, а то так и до остеохондроза недалеко.
– Да где же взять массажиста? – пробормотала Анна, слегка повернув