Почти родственники. Денис Драгунский
ты, я теперь такая толстая, – сказала Наташа.
Похоже на мыльную оперу. Извините. Но я не про то, на самом деле.
Две девочки из очень похожих квартир, две юные мещаночки, каждая недовольна родителями и жаждет вырваться – и вот как по-разному у них вышло. Они сами выбирали? Или им так выпало?
Неважно. Выбранная судьба обратно не принимается и не обменивается.
Выпавшая – тоже.
по поводу очень мокрого снега
Темное белое
Снег вчера шел со страшной силой.
Если бы у меня была хоть часть этой страшной силы, я бы рассказал, как я в снежную зиму провожал до дому одну девочку, которая уже была мужней женой, и мы целовались, время от времени падая в сугробы, а до того – в восьмом классе – я очень сильно был в нее влюблен, а уже совсем, совсем-пресовсем потом мы встретились два раза, и оба раза случайно, последний раз – когда нам было лет по тридцать пять, и она совсем не изменилась.
Но лучше всего я помню этот снег, набережную Москвы-реки, дикую скользоту под ногами и какие-то совершенно сумасшедшие пьяные (в прямом смысле слова) объятия и поцелуи. Ее муж встретил нас возле подъезда. Мы едва держались на ногах и были все в снегу до ушей и за воротником.
Снег, снег, снег.
Снег лег на ветки и поломал их.
Снег не знал, что деревянные ветки такие хрупкие.
Ветки упали на провода и порвали их.
Ветки не думали, что медные провода такие слабые.
Свет гаснет, а темнеет рано.
Свет забыл, что уже почти зима.
Всякий раз, как гаснет свет, отключается компьютер.
Устройство человеческой жизни всегда одинаково.
Сильный снегопад мешает среднему современному человеку так же, как мешал среднему неандертальцу.
Среднему – потому что у богатых свои маленькие электростанции.
А главные неандертальцы сидели в пещере у костра и плевали на непогоду.
заметки по логике
Нет, не тебя так пылко я
«Красивая женщина. Стоит руку протянуть.
Протянул. Выключил музыку. <…>
Слышу: „Мишка, я сейчас умру“. <…>
– Мишка, – говорю, – в командировке.
– О Господи!..
Мне стало противно, и я ушел. Вернее, остался».
(с) Сергей Довлатов, «Компромисс» (компромисс одиннадцатый)
Действительно, проблема. Небольшая, но нередкая.
Можно ли допустить, что на самом деле любят не меня? Что на моем месте воображают кого-то другого?
Можно ли это допустить – в обоих смыслах слова?
Допустить – в смысле предположить.
Допустить – в смысле позволить.
Но тут вот какая штука, дорогие друзья и коллеги.
Даже если он(а) уверен(а) и вроде бы отдает себе полный отчет в том, что любит именно ее(его), то зададим себе вопрос: достаточно ли адекватно он(а) представляет себе ее(его) личность? Нет ли здесь некоей идеализации? Или наоборот, некоей деидеализации, не сказать – девальвации?