Лихо ветреное. Ирина Волчок
как-то незаметно появилась крошечная девочка… То есть ростом-то она была, наверное, не ниже пончика по имени Мария, но зато во всем остальном – полная ее противоположность. Тоненькая и бледненькая до фарфоровой прозрачности, с крошечными ручками и ножками, с пушистыми кудряшками цвета светлого янтаря – вся как портрет ангела в белом платьице, написанного акварелью гениальным художником. Девочка глянула на Павла спокойным, отрешенным, совершенно недетским взглядом и с серьезной вежливостью сказала:
– Здравствуйте.
Глаза у нее были написаны совсем другим художником. Нестерпимо яркие, сине-зеленые, полыхающие изнутри отсветами золотого пламени, слишком большие на этом худеньком личике с тонкими, прекрасными, нездешними чертами и размытыми красками.
– Сестры? – вслух удивился Павел. – С ума сойти… Совсем разные.
– Не р-р-разные! – энергично возразила рыжая Мария. – Я кр-р-расавица, и она кр-р-раса-вица!
– Аленушка, гони это чудовище одеваться. Сейчас с Сережей гулять пойдете, – сказал Федор, все так же внимательно глядя на Павла.
– До свидания, – тихо сказала прекрасная Аленушка, полыхнула сине-зеленым взглядом, отвернулась к рыжей Марии и строго приказала: – Кыш.
И рыжая Мария беспрекословно подчинилась, повернулась и с топотом понеслась по коридору, а прекрасная Аленушка скользила за ней, как солнечный зайчик.
Сестры… Две дочки Зои. Может быть, это вовсе и не Зоины дочки? То есть, может быть, это дочки совсем другой Зои? Час назад он думал, что знает достаточно, чтобы не строить иллюзий.
– Так где этот клуб? – Павел глянул на часы – до Зоиного перерыва осталось уже пятнадцать минут. – Я на машине, может, успею?
– На машине успеете… – Федор прислушивался к невнятному гомону в глубине квартиры, Павел был ему уже не интересен. – На машине – это мимо магазина направо, потом под железнодорожный мост – и вверх по шоссе, четыре троллейбусные остановки. Здание рядом со стадионом. Да вы его сразу узнаете…
– Спасибо, – заторопился Павел. – Большое спасибо, вы мне очень помогли. До свидания…
Он выскочил за дверь с таким видом, будто и правда сейчас бегом побежит, но, когда дверь за спиной захлопнулась, остановился и зачем-то стал прислушиваться к нарастающему гомону за этой дверью. Никакой звукоизоляции. В своей квартире он в первую очередь сделает хорошую дверь.
– Сережа, уже больше чаз-з-за прошло. – Голос Федора, спокойный и слегка насмешливый. – Кто с девочками будет гулять? Обед скоро…
– При чем тут чаз-з-з? – заорал издалека ломкий басок. – Зато ты английского почти не знаешь!.. И почему это я всегда с ними гулять должен?!
– Потому, что ты старший брат, – назидательно ответил Федор. – У тебя обязанности. Или ты сюда случайно забежал, на компьютере поиграть?
Сережа еще что-то возмущенно кричал в том смысле, что он не играет, а работает, но Павел уже не прислушивался. Он медленно шел вниз по лестнице, пытаясь уложить новые детали в ту мозаику, которую раньше составил в более-менее ясную картину. Детали не укладывались.