Город без полиции. Анна Малышева
что-то отрывал от прошлого и уносил прочь. Я снова увидела мир вокруг, почувствовала вкус к жизни, захотела смеяться, развлекаться, встречаться с людьми. Мне был всего двадцать один год, а это, как выяснилось, лучшее лекарство от ипохондрии. И жизнь продолжалась, и я почти забыла… Живым нужно жить, я и жила, а если вспоминала о том, что случилось, то уже без боли. Да ведь я и не знала, что с ним случилось, куда он пропал!»
Очертания материка за кормой становились плоскими, все более похожими на задник декорации, маленькие городки на побережье казались россыпью белого риса, небрежно брошенного чьей-то гигантской рукой. Таня обернулась к носу парома и постаралась разглядеть остров, куда они держали путь. Вон она, Эвия, – синеватая гряда холмов, пока еще задернутая легкой дымкой, словно серым блестящим тюлем. Terra incognita, неведомая земля, о существовании которой она недавно еще не подозревала.
Таня узнала о том, что на свете есть такой остров, пять дней назад, рано утром в понедельник. Собираясь на работу, она пыталась одновременно высушить феном волосы, поймать прогноз погоды по телевизору и накормить упорно трущегося о ее голые ноги кота. Иван уже уехал, на прощанье выругав ее за то, что заставила себя дожидаться и все равно не собралась вовремя – теперь из-за нее он, как пить дать, застрянет в пробках и попадет в свой офис часам к одиннадцати.
– Чтобы я еще тебе поверил! Минуточку, секундочку, уже готова… – передразнил он жену. – Вставай уж тогда в пять утра, чтобы действительно успеть выйти в восемь!
Таня не возражала, сознавая, что сама кругом виновата. Закрыв за ним дверь, она снова включила фен, вытряхнула коту в миску полбанки консервов, косясь в телевизор и боясь пропустить завершение программы новостей. Юрий Долгорукий – так они прозвали кота за склонность к воровству – с жутким утробным урчанием набросился на еду, сотрясаясь всем своим ожиревшим, совершенно круглым телом. Таня взяла пульт, чтобы переключить канал (по этому новости каким-то мистическим образом уже закончились, хотя она глаз с экрана не сводила), одновременно выключила фен и тут в кратковременно наступившей тишине различила негромкий звук, от которого ее передернуло. Где-то в квартире глухо, словно пробиваясь сквозь плотную упаковку, звонил телефон.
«Пашин» телефон. Давно уже немодный аппарат, купленный пять лет назад (тогда-то это был писк моды), запертый в ящике комода, среди древних счетов за квартиру и электричество, которые Таня отчего-то не могла собраться выбросить, вороха таких же допотопных поздравительных открыток (там были даже раритеты ее школьных лет) и клубки смятых фотопленок, с которых явно было невозможно напечатать ни одного приличного кадра. Все в этом ящике отжило свой век, все годилось только на выброс, и Таня открывала его только раз в неделю, по установившейся привычке, затем чтобы извлечь и подзарядить телефон, отключить который навсегда у нее не поднималась рука. Этот номер знали только те люди, которые общались с Таней четыре года назад, да и то (она была уверена)