Болезнь. Последние годы жизни. Юрий Домбровский
на его взгляд, в его душевной помощи, он увидел, что из этого можно составить книгу, полезную людям, страждущим на разных поприщах. Страданья, которыми страдал он сам, пришлись бы ему на пользу, а с помощью них, он бы помог и другим. Бог весть, а может, это будет полезно ещё и тем, кто находился и не в таких обстоятельствах, и даже мало заботился о других.
Ведь если эта идея найдёт воплощение, он попробует издать такую книгу, тем самым, прибавить ещё кое-что о себе и, вообще о литературе. Здесь главное осмотреться, всё разглядеть и взвесить. И двигала идея такой книги, прежде всего польза от неё, нежели какое-либо наслаждение. Он уже видел важность будущего труда, веселя им себя впереди, как предстоящим лакомством.
Тщательно просмотрев все письма, находящиеся при нём, он произвёл над ними выборку, что-то убрав, что-то добавив. Что-то из его прежних писем друзьям, по его просьбе, переправили ему обратно. Теперь, собрав всё в единую книгу, названную им «Выбранные письма из переписки с друзьями», он отправил её в Москву Плетнёву с просьбой отложить все дела в сторону и срочно заняться печатаньем его книги во всех тех журналах, которые больше расходятся в публике.
«…Она нужна, слишком нужна всем – вот что покамест могу сказать, – писал он Плетнёву. – К концу её печатанья всё станет ясно, и недоразумения, тебя доселе тревожившие, исчезнут сами собою. Продолженье буду посылать немедля. Жду от тебя возврата некоторых писем ещё, но за этим остановки не будет, потому что достаточно даже тех, которые мне возвращены. Печатанье должно происходить в тишине: нужно, чтобы, кроме цензора и тебя никто не знал. Цензора избери Никитенку: он ко мне благосклоннее других. Возьми с него также слово никому не сказывать о том, что выйдет моя книга. Её нужно отпечатать в месяц, чтобы в половине сентября она уже могла выйти. Печатать буквами чёткими и лёгкими для чтения, размещение строк такое, как нужно для того, чтобы книга наудобнейшим образом читалась; ни бордюров, ни виньеток никаких, сохранить во всём благородную простоту. Фальшивых титулов пред каждой статьёй не нужно; достаточно, чтобы каждая начиналась на новой странице, и был просторный пробел от заглавия до текста. Печатай два завода и готовь бумагу для второго издания, которое, по моему соображению, воспоследует немедленно: книга эта разойдётся более чем все мои прежние сочинения, потому что это до сих пор моя единственная дельная книга. Вслед за прилагаемою мной тетрадью будешь получать безостановочно другие. Надеюсь на Бога, что он подкрепит меня в сей работе…»[9].
В будущей книге Гоголь задумывал и часть своей исповеди, и объяснение того, что так смущало многих относительно его скрытности и многое прочее. В книге своей он хотел также показать, что жизнь его оставалась деятельной, даже в болезненном состоянии. По цензурным причинам печатать книгу он собирался в Петербурге.
Углубившись в издание новой книги, Николай Васильевич с не меньшим энтузиазмом, принялся писать письма друзьям, в прежнем нравоучительном