Молчание посвященных. Александр Звягинцев
вопросы к больному. – Когда те вышли, он плотно закрыл дверь, пустил из крана умывальника шумную струю воды и спросил, перейдя на русский: – А имя Алан, Алан Хаутов тебе знакомо?
– Не знакомо, – тоже по-русски ответил больной.
– А Ваня Бурлак?.. Сашка Силин?..
– Не помню…
– А капитана Савелова помнишь?
– Савелова? – Больной наморщил лоб и бессильно откинулся на подушку. – Нет… Не помню такого капитана…
– А Сармата, майора Игоря Сарматова, помнишь?
– Кто это?
– Ты!.. Ты русский майор Сарматов!
– Что такое – русский?
– Национальность. Майор Игорь Сарматов, русский по национальности. Это ты.
– Я не понимаю твоих слов!
– Ну, Сармат, вспомни! Ну же, вспомни свою Россию! Вспомни синее небо, белоствольные березы! Тихий Дон свой вспомни!
Но Сарматов, как ни пытался, вспомнить ничего не смог. Слабым от неимоверного напряжения голосом он прошептал:
– Я ничего не могу вспомнить. Даже того, как я сюда попал.
– Твоя страна Россия послала тебя воевать в другую страну.
– Воевать?.. Зачем?..
– Сложно объяснить… Но та война уже закончилась, и русские войска ушли в свою страну.
– Кишлак… Разрушенный кишлак помню… Стреляет что-то черное с неба – помню… Люди на тропе, падают – помню… Какую-то грязную пещеру – помню…
– А людей в пещере? – вскинулся Метлоу. – Пленного американского полковника помнишь?..
– Не помню! – прошептал Сарматов и, роняя со стоном отрывистые слова, сжал голову руками: – Какие-то обрывки… Очень яркое качающееся солнце… Огненный шар на струях воды помню… Белобородого старика… Еще одного старика. Но он в крови?.. Почему он в крови?.. Ответь же мне!
– Вспоминай, вспоминай сам, Игорь! – тряс его за плечи Метлоу. – Что тебе сказал белобородый старик? Ну, ну, вспоминай?
– Да, да, белобородый старик что-то такое сказал… Что-то очень важное. Не могу вспомнить, что… Шакалов в темноте помню… Шакальи глаза… Женщину с белыми волосами и синими глазами помню, но не помню, кто она, – с отчаянием прошептал Сарматов и бессильно упал на подушку.
Метлоу с состраданием провел ладонью по его отрастающим волосам, скрывающим следы страшных ран на голове.
– Оставьте меня, – прохрипел тот по-английски сквозь стиснутые зубы. – Пожалуйста, оставьте…
Не скрывая огорчения, Метлоу прошел в кабинет Айюб-хана, где, кроме самого доктора, находился и Али-хан.
– Док Айюб, есть ли смысл пациенту продолжать лечение в вашей клинике? – спросил он от порога. – Прошу ответить прямо.
– Мне жаль потраченных вами денег, Метлоу, но русский майор безнадежен, – ответил за брата Али-хан. – Разумеется, мы можем оставить его при клинике. Он будет выполнять какую-нибудь черную работу по хозяйству и тем самым отрабатывать свою миску чечевичной похлебки. Кстати, нашим собакам она очень нравится. – Он засмеялся. – Представь себе, полковник, они даже грызутся из-за нее.
– Это все,