Научи меня любить. Ольга Егорова
его голос, нужно было куда-то прогнать. Протолкнуть вниз каким-то образом… Он быстро налил в рюмку водки и выпил одним глотком.
– Ты о чем? – спокойно спросил отец, будто ничего не заметив.
Не ответив, он поднялся с дивана, включил проигрыватель. Долго рассматривал высокие стеллажи с компакт-дисками, пытаясь отыскать что-то давно забытое. Наконец нашел, смахнул пыль, раскрыл обложку.
Никита и сам не понимал, отчего это ему вдруг захотелось сегодня слушать Эдит Пиаф. Не вспоминал о ней уже несколько месяцев, и вдруг…
– Никита, я задал тебе вопрос, – напомнил отец.
Тихо зазвучала музыка.
– Ах, да, ты о моей женитьбе… За сегодняшний день ты – уже второй человек, которому пришла в голову эта сногсшибательная идея.
– И кто же был первым?
– Первым…
«Что-то ведь было у нее в глазах. Какие-то ноты… Жалко, не успел разобрать», – подумал про себя и ответил:
– Да так, девчонка одна.
– Девчонка?
– Ну, девушка, женщина, как тебе больше нравится. Я даже имени ее не знаю… Так вот, она этой же проблемой была озабочена. Решила, что мне непременно семью завести надо. Это не ты ли, случайно, отец, ее ко мне подослал?
– Никого я к тебе не подсылал, – обиделся отец. – Да что за девушка-то?
– Обыкновенная девушка. Растрепанная немного, со светлыми волосами. В домашнем халате и в тапочках… В общем, знаешь, так себе. Ничего особенного…
Ирина осторожно поднялась с постели, стараясь, чтобы не услышала и не проснулась мама.
Часы равнодушно показывали десять минут третьего. Вздохнув, она отыскала ногами под кроватью тапочки и, неслышно ступая, пошла на кухню.
В ночной тишине звук капель, бьющихся о стекло, звучал отчетливо и как-то слишком уж безысходно. Она вспомнила о том, что день был солнечный, вечер – туманный. Теперь, ближе к утру, небу стало окончательно грустно. Переменчивое и весьма сентиментальное оно, это небо, подумала Ирина, плеснув в чашку заварки.
Пододвинула к окну табуретку, приоткрыла форточку, закурила…
Странная вещь – бессонница. В голову постоянно приходят какие-то мысли, нет им конца, среди них – важные и неважные, они путаются, переплетаются в какой-то слишком уж замысловатый клубок. Балансовый отчет вполне мирно сосуществует в этих мыслях с подтекающим краном, со стертыми набойками на осенних ботинках, которые срочно нужно заменить, и постоянным рефреном звучит один и тот же вопрос. Тот самый вопрос, на который она так долго и так безуспешно пытается найти ответ: что делать дальше?
Поставить точку. Остаться одной. Пусть – одной, но зато не будет больше этих постоянных скандалов, слез, глупых, ничего не значащих извинений. Все говорят, что время лечит. Всех лечит – значит, вылечит и ее. Пожалеет, не бросит, позаботится…
Смириться. Успокоиться, начать наконец контролировать свои эмоции, попробовать приспособиться. В конце концов, бывает и похуже… По крайней мере, он ее не бьет. Ну, может, стукнул пару раз, так это не очень сильно, и потом –