Коричневый меч. Иар Эльтеррус
стук в дверь заставил старика поморщиться. Визиты в столь позднее время его раздражали. Ничего хорошего полуночный визитер принести не мог, в замке все прекрасно знали, что беспокоить Рифальда после одиннадцати вечера по пустякам – себе дороже. Только срочное и неотложное дело могло послужить оправданием наглецу.
– Кого еще там лихо принесло? – раздраженно спросил магистр.
– Ваша светлость, у нас проблемы, – донеслось из-за двери.
– Что еще?
– В усыпальнице… Там такое…
Магистр напрягся. Раз в усыпальнице не все в порядке, то это действительно проблема, да еще какая. Посторонних там не бывает, а из посвященных никто не позволит себе что-либо делать в ней без его ведома. Рифальд встал и зашаркал к двери. Этот сгорбленный старик напоминал паука, ползущего по стене – такие же неторопливые движения, корявые руки, походящие на паучьи лапы. Маленькие злобные глазки и широкие скулы, длинный крючковатый нос с горбинкой и узкие губы широкого рта. Что и говорить – красавцем его даже в молодости трудно было назвать.
Выйдя из своего кабинета, Рифальд столкнулся нос к носу со стоящим возле дверей посыльным. Зыркнув на него из-под густых бровей, магистр направился вниз по лестнице, ведущей к усыпальнице. Посыльный, облегченно вздохнув, растворился в полумраке коридора, радуясь, что старый пердун не отыгрался на его спине.
Чем ближе подходил магистр к священному для каждого инквизитора месту, тем тревожнее ему становилось. Не приведи Великий, чтобы со статуей Коричневого Лорда что-то случилось. Неужели нашелся наглец, посмевший поднять руку на священное изваяние Аркмена? Если так, то святотатцу придется плохо, очень плохо. И он, глава Ордена, об этом позаботится. Спустившись, магистр торопливо засеменил по коридору к дверям усыпальницы. С полдюжины верховных инков толпились у входа и нервно переговаривались. Не обращая на них внимания, Рифальд вошел в усыпальницу и замер на месте с открытым ртом. Огромная статуя Лорда взирала на него огненно-красными глазами. Это означало только одно – ОН вернулся. Магистру стало трудно дышать. Хватаясь рукой за сердце, Рифальд медленно сполз по стене на пол.
Неужели пророчество сбывается? То, что всю свою жизнь он считал вымыслом, предназначенным для толпы, стало реальностью? Не может быть! Многое из «священного писания» он придумал лично, для своей пользы, а теперь получается, что… Ему опять стало нехорошо. Глупец… Никогда не верил в то, что глаза этого каменного изваяния оживут, как написано в пророчестве.
«И взглянет на Арлил Великий Лорд яростным взором, и вновь ступит на эту землю его нога, и накроет его десница все державы от моря до моря. И те, кто ослушаются его или разгневают с умыслом или по неведению – падут от Меча Предела. И спросит со всех Коричневый Лорд за их деяния, совершенные в годы его отсутствия, наградит верных ему и накажет нерадивых».
– Да кто ж тебя просил являться сюда?.. – простонал Рифальд, тоскливо глядя в горящие глаза. –