Ядерный шантаж. Сергей Москвин
заместителю председателя думского комитета по экологии и договорился с ним о моем визите. Дверь в кабинет председателя комитета оказалась открыта, и я смело вошел внутрь. В кабинете толпились люди. На широком столе, очевидно, том, за которым работал Симонов, стояла его большая фотография в траурной рамке. Возле фотографии лежали букеты живых цветов. В такой обстановке я сразу почувствовал себя несколько неловко. Точно так же чувствовали себя и остальные, находящиеся в кабинете. Наконец на меня обратил внимание невысокий полноватый человек. Он стоял ближе всех к столу Симонова и, тыча авторучкой в документ, который держал в руках, объяснял что-то молодой миниатюрной женщине с аккуратной прической каре. Он на секунду оторвал взгляд от листа бумаги, который держал в руках, и, заметив меня, спросил:
– Вы ко мне?
– Да, если вы Георгий Яковлевич Варенников, – ответил я.
– Я вас слушаю.
Я представился, предъявил Варенникову свое служебное удостоверение и, напомнив ему об устной договоренности с моим начальником, сказал, что хотел бы побеседовать с коллегами Симонова.
– Да-да, конечно. – Варенников понимающе покачал головой. – Но для разговора давайте лучше пройдем в мой кабинет.
Я охотно принял его предложение: при таком скоплении народа трудно рассчитывать на откровенность собеседника.
Вместе с Георгием Яковлевичем мы вышли из кабинета. Как ни странно, но женщина, с которой разговаривал Варенников до моего прихода, тоже пошла вслед за нами. Видимо, заметив мое недоумение, Георгий Яковлевич тут же представил мне нашу спутницу:
– Марина, моя помощница.
– Артем, – живо отреагировал я.
Обычно я нравлюсь женщинам, особенно таким молодым и привлекательным. Но на этот раз мое природное обаяние не сработало. Марина взглянула на меня так, как смотрит строгая учительница на проштрафившегося школьника. К тому же она носила аккуратные очки в тонкой оправе, что еще больше придавало ей сходство со строгой учительницей. Правда, я догадывался, что стоимость этих очков куда больше учительской зарплаты, но что это меняло.
Пока я изучал строгий профиль помощницы депутата, мы как раз подошли к кабинету Варенникова. Георгий Яковлевич отпер своим ключом дверь, и… оказалось, что это всего лишь депутатская приемная, а сам кабинет заместителя находится за следующей дверью. Рядом с этой дверью, на стене, висел красочный рекламный плакат с портретом самого Георгия Яковлевича, очевидно, оставшийся у депутата со времен прошлой избирательной кампании. Не знаю, как другие, но я считаю, что украшать приемную рекламными плакатами с собственным изображением несколько нескромно. Однако сам Варенников и его помощница, похоже, воспринимали плакат как непреложную часть интерьера. Пока я разглядывал плакат, Марина вслед за нами вошла в приемную и по-хозяйски расположилась за секретарским столом, а Варенников толкнул внутреннюю дверь (она не запиралась на ключ) и жестом пригласил меня в свой кабинет.
– Только давайте,