Слова. Том I. С болью и любовью о современном человеке. преподобный Паисий Святогорец
и фитиль. Так и монах: будучи невнимательным, он отгоняет от себя Божественную благодать и после этого имеет лишь схиму – вид монаха. Он подобен выдохшемуся спирту и не может «прижечь» диавола. Ведь «свет монахов суть ангелы, а свет человеков – монахи!»[43] Но «выдохшиеся» монахи перестают быть светом. Знаете, насколько разрушительно мирское мудрование! Если из монашества уходит его духовная сила, то в нём уже ничего не остаётся. Ведь а́ще соль обуя́ет[44], то она не годится даже на удобрение. Помои, мусор становятся перегноем, но не соль. Если «удобрить» солью растение, то она его сожжёт. В ту эпоху, которую мы сейчас переживаем, монашеству следует ярко сиять. Всей этой гнили и разложению требуется соль. Если в монастырях не будет мирского мудрования, если их состояние будет духовным, то это станет их величайшим приношением обществу. Им не нужно будет ни говорить, ни делать что-то ещё, потому что они будут говорить своей жизнью. Сегодня мир нуждается именно в этом.
А посмотрите на католиков – до чего дошли они! Помню, как много лет назад, когда я был в монастыре Стомион в Конице, кто-то принёс мне обрывок газеты, где было написано: «Триста католических монахинь выразили протест – сначала в связи с тем, что их не допустили на просмотр художественного фильма в кинотеатре, а потом другой протест – почему их платья не до колен, а до щиколоток». Прочитав это, я был настолько возмущён, что даже сказал: «Да в конце концов, зачем же вы становились монахинями?» А в конце заметки было написано, что они сбросили рясы, вернулись в мир. Но с таким образом мыслей они вернулись в него ещё раньше. А в другой раз мне довелось увидеть католическую монахиню, которая занималась якобы миссионерской работой и была – как бы это выразиться – ну всё равно что некоторые зело мирские девицы. Совершенно никакого отличия! Так не попустим же и мы этому европейскому духу вселиться в нас, чтобы и нам не дойти до такого.
– Геронда, отбросить мирское мудрование представляется мне тяжёлым делом.
– Это нетрудно, но только необходимо бодрствование. Постоянно размышляй о том, что говорил Арсений Великий: «Ради чего ты ушёл из мира?..»[45] Мы забываем, ради чего пришли в монастырь. Худо-бедно, но начинают хорошо все, вот только не все хорошо заканчивают, потому что забывают, ради чего они уходят в монастырь.
– Геронда, Вы сказали, что дух мира сего проникает в монашество и стираются его духовные критерии. Устоит ли истинный дух монашества?
– Это ненастье нашло, но Бог не оставит.
– Геронда, а мне пришёл такой помысел: «Есть ли ещё монашеские братства духовного направления?»
– Не хватало ещё, чтобы таких братств не было! Тогда Матерь Божия под конвоем отправила бы всю нашу «братву» в места не столь отдалённые!.. Есть монахи, живущие очень духовно, без шума. Такие души есть в каждом монастыре, в каждой епархии. Как раз эти редкие души подвигают Бога на милость, и поэтому Он терпит нас.
Мирской дух – это болезнь
Самое
«Свет монахов суть ангелы, а свет для всех человеков монашеское житие; и поэтому да подвизаются иноки быть благим примером во всём,
Мф. 5:13.
См.: Достопамятные сказания. Об авве Арсении, п. 40.