Невеста без места. Наталья Сапункова
мой, не троньте! И подите прочь, я крик подниму на всю ярмарку! Вы тати и есть, а не добрые люди!
А из-за палатки как раз выскочил боярин Ириней, и с ним еще трое, по виду кмети. Они оружны не были, по крайней мере, без мечей, но при виде их чужаки тоже мечи опустили. Их старший первый подошел и поклонился Иринею, и заговорил вполне учтивым голосом, на своем, непонятном языке, Ириней ему на том же языке ответил. Выражение лиц других двух вряд ли можно было назвать радостным, но, видно, Иринея они знали и предпочитали с ним не ссориться. Было понятно, что сначала чужак и Ириней обменялись приветствиями, а потом заговорили про Вельку, чужак то и дело оглядывался и на нее показывал. И Велька потихоньку отодвинулась за палатку. Пес – следом…
Тут как раз боярин со своим спутником из палатки ливца вышли и прошествовали мимо, ни на кого и не взглянув. Велька тихонько и быстро пробралась в палатку, пользуясь тем, что Ириней и чужаки оживленно заспорили и в ее сторону смотреть перестали. Пес – следом за ней, как пришитый, но в палатке он остановился сразу у входа и улегся, всем своим видом показывая, что с места не сдвинется. Ливец недовольно сдвинул брови, потому что собак он не жаловал.
– Это мой пес, Мураныч, – Велька умоляюще сложила руки на груди. – Он меня охраняет, вот от лиходеев каких-то только что спас. Пусть подождет меня, не серчай!
Купца звали Альян тур Муран, что означало Альян сын Мурана, или, по-здешнему, Альян Мураныч. Бабка и звала его Мураныч, и Велька то же переняла, он не возражал. И собак он не то чтобы не любил, но не в обычаях его народа было пускать этих животных в дом или, пусть так, в палатку. Но долгие путешествия по чужим землям приучают к терпимости. И он кивнул Вельке, разгладив лицо.
– Ничего страшного, Велья-ола. Все ли в твоей семье здоровы? – и подал шелковый мешочек с ее заказом.
Мешок – шелковый! В похожем сестра Чаяна хранила украшения из того своего набора, что из белого серебра с морским жемчугом. То есть сначала в мешочек их клала, а потом уже в ларчик, чтобы жемчуг не истерся, блеск не потерял. А тут купец в шелк кору древесную сложил и масло в пузырьке – не иначе, подчеркнуть их редкость и стоимость. Велька, как и бабка когда-то, без стеснения тесемки развязала и товар внимательно рассмотрела, понюхала и в пальцах помяла. Так оно и положено, кто же золото за кота в мешке платит, купец сам ее на смех поднимет за такое дело. А монетки, что Велька принесла сюда в кошельке, подвешенном под поневой на поясок, как раз золото и было, самое настоящее.
Купец так же внимательно осмотрел монеты – как положено, высыпал их в шкатулку и благодушно заметил:
– На моей родине этот товар, дорогая Велья-ола, сильно вырос в цене. Но из уважения к драгоценной Аленье-кер, и к тебе, Велья-ола, я пока не стану увеличивать цену для тебя.
– Спасибо, Мураныч…
– Тебе нужно быть осторожнее, Велья-ола, – добавил ливец, качая головой. – Не нужно ссориться с теми людьми, с которыми ты только что говорила. Лучше постарайся совсем больше не показываться им на глаза. Скажись больной, чтобы не выходить из дома.
Видел