В тине адвокатуры. Николай Гейнце
начал с восторгом рассказывать матери и кузине об удачном ужении.
– А вы охотник? – спросила Николая Леопольдовича княжна.
– Да, я люблю охоту, когда в результате хорошая добыча.
– О, да вы человек практический… несмотря на свою молодость.
– Разве молодость – время бесцельного труда?
– Я этого не говорю… – смешалась княжна и покраснела.
– Время молодости – время идеалов! – заметила со вздохом княгиня.
– Идеалы надо заработать; приближение к ним, не говорю осуществление, доступно лишь практикам, – авторитетно заметил Николай Леопольдович.
– Какие же, по-вашему, жизненные идеалы? – спросил Август Карлович.
– Богатство, комфорт, слава, власть.
– Вы отрицаете поэзию жизни?
– Поэзию мечты – да, но поэзию действительности, которая состоит в достижении названных мною идеалов – нет.
– Вы, значит, все-таки материалист?
– Я не гонюсь за прозвищами – я работник.
Княжна вся превратилась в слух, и глаза ее сделались стеклянными.
– Что с тобою, Марго? – окликнула ее княгиня.
– Ничего, ma tante, я задумалась! – вздрогнула княжна.
– О богатстве, комфорте, славе? – пошутил Голь.
– Вы угадали, – бросила ему княжна, в ее глазах блеснул зеленый огонек.
Николай Леопольдович внимательно посмотрел на Маргариту Дмитриевну.
– Если вы захотите заняться чтением, то наша библиотека к вашим услугам; мы получаем все новые журналы и книги… – переменила разговор княгиня, обращаясь к Гиршфельду.
– Благодаря вас за позволение и не премину сегодня же им воспользоваться.
Чаепитие кончилось. Княгиня встала из-за стола, сказав Николаю Леопольдовичу:
– Мы ужинаем в час, если вам это покажется поздно, то прикажите подать себе ранее.
– Нет, я не привык ложиться рано.
– Марго, пойдемте ко мне, – позвала она княжну, и обе удалились.
– А мы не засядем в преферансик? – предложил Август Карлович. – Вы играете? – обратился он к Гиршфельду.
– Ни в какую игру, кроме стуколки, и то потому, что она скорее… – отвечал тот.
– И ближе к цели, или пан, или пропал! – заметил доктор.
– Пожалуй и оттого… – согласился Гяршфельд.
– Так мы втроем? – обратился доктор к помещикам.
– Отчего же не перекинуться до ужина, – согласились те.
Все трое отправились на террасу.
Николай Леопольдович, в сопровождении Володи, прошел в библиотеку и, взяв последнюю книгу «Русского Вестника», проводил своего ученика, уже простившегося после чая с матерью, до его комнаты, передал его с рук на руки Дементьевичу и, пожелав обоим покойной ночи, отправился к себе.
Он застал Петра, дежурившего в его комнатах.
– Вы мне не нужны, – объявил он ему, когда тот зажег свечи на письменном столе, – можете идти, до ужина я буду читать.
– Слушаю-с, – радостно ответил Петр, очень довольный предстоящей