Сикстинская мадонна. Владимир Жуков
сбоку рваное одно, большое, и в полу в рядок еще три, круглых.
«Не хватало тут, – шутя подумал про себя, – шальной прохожий чтобы посетить вдруг туалет задумал да на голову подарок справить. Вот апофеоз позора будет». Улыбнулся и услышал:
– Братцы! Подполковник Балалайкин едет! – оружейник прокричал тревожно, и команду Шухов дал:
– В сторонку всем скорее отойти! – и после, отошли уже когда, добавил:
– От чекистов быть подальше лучше.
Леша весь похолодел, услышав о негаданном визите тестя, не лишился чуть сознанья было бедолага, но в кулак сжав волю, в руки снова взял себя хаевец.
Смуглый вечер брал свое, темнело. Парашютный белый фал, два лома заодно слились с травой зеленой, так что не было почти их видно. Потому, когда «УАЗ» чекиста тормознул у туалета прямо, Балалайкин прошагал орудья, не заметив. И услышал Леша звон ремня над головою сверху, словно колокола звон, зовущий к месту лобному на казнь крутую.
Тишина затем. Потом журчанье. И почувствовал Емелин Леша, теплоту струи на лбу и шее. Отстраниться бы слегка в сторонку, отдалиться от нее, но только, заколдованные будто, ноги неподвижными вдруг стали разом, осознал когда позор всецело. Слезы горькие из глаз обильно, дружно брызнули, с мочой чекиста на бледнеющем лице мешаясь. Хорошо того никто не видел.
Все последние собравши силы, снес и сей удар судьбы мужчина. И, казалось, ну какая пакость ожидать еще могла похлеще? Но, представьте, ожидала: сверху по макушке рубанула гулко, метко очередь дерьма, и Леша, свежим запахом его кошмарным одурманенный, чихнул тихонько. Ситуации критичность поняв, замер парень, и молитва птицей умирающей метнулась к небу.
А чекист, услышав чох из бездны, испугался, и совсем не меньше, чем трепещущий в аду Емелин. То, что мог под ним быть кто-то, это не рассматривал мужчина даже и чихание за глюки принял. Страх объял все существо, всю душу, потому что посчитал причиной сногсшибательных галлюцинаций неповинного зелена змия. Знал, не первый контрразведчик вовсе угорает от чего бесславно. И Сашули тень предстала в мыслях, до горячки что допился белой.
И вздохнул мужик, еще гешефтом одарил большим головку зятя. А прощальный звон ремня заверил оскорбленного внизу, процесс что издевательств наконец закончен.
Облегченный Балалайкин вышел, и увидел технарей поодаль, у санчасти что курили мирно. Подопечным помахал, узнав их:
– На ночь глядя приболели что ли экипажем всем своим гвардейским с кочегаром во главе?
И Шухов как положено за всех ответил:
– Все здоровы. На карьер мы просто поудить сходить решили вместе. Ожидаем механца с червями.
– Дело нужное, – чекист в «УАЗик», на прощание махнув, запрыгнул и уехал. И у штаба снова тихо очень да безлюдно стало.
Лишь отъехал особист, все к яме дружно бросились гурьбой.
– Цел, Леша? – кочегар спросил в пробой, и глухо, словно эхом, отдалось:
– Да! Жив я! Но давайте торопиться, братцы! На последнем нахожусь