Сикстинская мадонна. Владимир Жуков
я-то что?
– А то, что, перво-наперво, мочой горячей оросили шевелюру мощно и гешефтом одарили смачным после этого еще два раза, между прочим, в цель попали точно.
– Как ты выдержал такое, Леша!? Не свихнулся как с ума, бедняга!? – с состраданием спросил, с понятьем удивленный особист. – Вот я бы ни за что, ни за какие деньги на такое не пошел мученье, а пойдя уже б, не вынес точно. Удивляюсь, как живым остался, милый зать, ты в том аду кромешном?
– А любовь меня хранила к Лене. За нее я умереть готов был!
Сим высказываньем все сомненья Балалайкина развеял Леша.
– Ладно, правду говоришь, – прервал он тот поистине рассказ ужасный, – потому, как обещал, тебя я, распиздяя, так и быть прощаю. Даже спрашивать про то не стану, почему ты голышом у штаба, в жопу раненый носился будто. Но, однако же, твои мученья не кончаются прощеньем этим. Жизнь нам вводную внесла крутую: просочился из тебя, Алеша, на постель от туалета запах, что жену чуть не угробил было. Аллергия у нее большая к разным гадостям… Еще б немножко и покойная б в гробу лежала. Кстати, мылся ты, когда к нам в гости представляться шел?
– Конечно, мылся, – Леша снова покраснел, – хотя и то не очень помогло: сочился из меня противный запах все же. Надоумил кочегар, спасибо, чтоб побрызгать на костюм духами. У жены его такие были, забивающие все и напрочь.
Тут про запах интересный вспомнил особист, что исходил от Леши, говорила про который Лена, и спросил:
– Духи какие были, не французские?
– Они. Так точно.
– Дорогущие поди. Неужто так вот запросто дала супруга кочегарова костюм обрызгать?
– Нет, не запросто, бортинженер мой обманул ее, сказав, что это на стоянке уронили бомбу, из которой газ пошел вонючий и что я был всех уделан больше дрянью той, а на помолвку надо.
– Ладно, Леша, все предельно ясно мне теперь, – сказал чекист, – а ты же дуй скорее в городскую баньку, и пропарься там, пробейся мощно, крепко веничком, потрись мочалкой хорошенько до костей, да мыла не жалей, оно гляди и выйдет окончательно говно из тела. Ну и к нам потом. Я все улажу.
– Как?
– А это не твоя забота, в контрразведке день поди не первый. Все. Поехал я. А ты проделай, как советовал. И то запомни, не нырять в говно с головкой чтобы, не мешает вспоминать про старших, коли здорово припрет, голубчик. Расскажи ты мне про пистолет свой, я б нашел кому доверить поиск и в говоно кого послать… А так вот… Ну да ладно, – и пошел к «УАЗу» особист один беседы после.
А Емелин к экипажу сразу и в подъехавший «УРАЛ» запрыгнул, что до дома забирать приехал. И поехали. Денек так летный завершился в экипаже дружном.
Правда, в кузове заметил Леша, что косятся на него коллеги. Никаких не задают вопросов, про незваного большого гостя. Но Емелин не заставил долго в неведенье пребывать гвардейцев:
– Я женюсь, – им объяснил, – ребята. Тесть наведывался вот сегодня. Разговор вели как раз о свадьбе. Так что всех вас приглашаю, братцы.