На полпути к себе. Вероника Иванова
награжден на сей раз.
– Так кто же главный виновник? – ласково спросила Магрит, захлопнув книгу.
– Никто. – Я невинно улыбнулся.
Глаза сестры стали совсем серьезными. Неоправданно серьезными – я же ляпнул очередную глупость, не более…
– Любопытно… Совсем никто не виноват?
– Вы спросили о главном виновнике, dou Магрит. Так вот, его нет. Зато есть куча второстепенных и косвенных.
– Вот как? – Взгляд оставался серьезным и чуть напряженным, будто мои слова имели жизненно важное значение. – И что бы сделал ты?
– Добил тех, кто находится при смерти тела и духа, и повесил всех остальных, – почти в шутку ответил я. Ну что она так на меня уставилась?!
С минуту сестра молчала. Потом встала и прошлась вокруг стола. Медленно. Задумчиво. Я немного испугался: всякий раз, когда на Магрит находит такое настроение, мне достается нешуточный нагоняй.
– Что ж… – наконец произнесла она. – Такое решение имеет право на жизнь, тем более что… Когда-то давно он именно так и поступил…
– Кто – он? – Я давно уже научился находить ключевые слова в откровениях сестры.
Магрит не успела ответить, потому что в дверях возникла высокая, сильная и не менее роскошно наряженная фигура нашего общего брата.
– Драгоценная, ты готова? – Низкий, с мягкой хрипотцой голос Майрона взлетел под своды библиотеки.
– Да, нетерпеливый! – Сестра улыбнулась, и я невольно позавидовал мужчинам, которые будут окружать ее на празднике: перед такой улыбкой невозможно устоять, да и не нужно – лучше сразу признать поражение и сдаться на милость победителя…
– Все тратишь время на этого… – Брат не договорил, но я прекрасно знал, что он может сказать обо мне. Ничего лестного.
– Не дуйся. – Магрит нежно провела пальцами по его щеке. – Он отнимает не так уж много…
– О да: все, что мог, он уже отнял! – не сдержался Майрон; в его глазах полыхнуло такое пламя, что я невольно съежился, стараясь казаться маленьким и незаметным.
– Не надо об этом… – шепнула сестра.
– Почему? Он уже не ребенок и должен знать!
– Он узнает. Скоро. Слишком скоро… – Мне показалось или ей и в самом деле больно?
– Слишком?! – взвился брат. – Прошло уже…
– Он младше тебя. Помнишь, насколько?
Майрон осекся и помрачнел.
– Я не собираюсь быть снисходительным только потому, что…
– Тебя никто об этом не просит, – спокойно, но твердо заметила сестра.
Он не ответил, лишь презрительно скривился. Я сделал вид, что увлеченно изучаю поверхность стола.
– Я жду, драгоценная. – Брат развернулся на каблуках и оставил нас вдвоем.
– Одну минуту! – крикнула Магрит ему вслед, потом подошла ко мне: – Можешь считать, что сегодня я довольна.
– А на самом деле? – съязвил я.
– Что – на самом деле?
– Вы сказали «можешь считать». Но это не означает,