Колокольный мертвец. Артем Юрьевич Патрикеев
спокойно сопел рядом, так что совета спросить было не у кого, решать надо было самому. А что тут решишь? Ничего агрессивного старушка не предпринимала, но может, это только пока? А старушка все приближалась и приближалась к Тимофею. Остановившись рядом с мальчиком, она внимательно посмотрела ему в глаза. Тимофей сдержался, продолжая смотреть в потолок, наблюдая за старушкой только краем глаза.
– Бедный мой мальчик, – прошептала она. – Столько всего натерпелся. Предыдущую ночь не спал, сейчас снова глаза не закрываются. Так не годится.
Ее мягкая, теплая, ласковая рука легла Тимофею на глаза. Невероятно приятное чувство охватило Тимофея. Тело расслабилось, привычное напряжение ушло, оставляя только приятное чувство покоя. Волны сна унесли сознание мальчика в мир сна, оставляя все беды, проблемы и заботы где-то далеко-далеко позади.
5
– Встаём ребята, хватит спать,
бока так можно отлежать!
Громкий голос домового вырвал Тимофея из сладкого сна. Домовому явно не терпелось приступить к работе. Тимофей резко сел, а Драгомир перевернулся на спину и мутными сонными глазами посмотрел на Домослава.
– К чему всё это? – Драгомир закрыл лицо руками. – Чтобы я жил как Станимир, в чистом и ухоженном хлеву, но совершенно один? К чему такая жизнь?
– Сначала надо привести всё в порядок, а там и видно будет, – резонно ответил Домослав. – А ты, – обратился он к Тимофею, – быстро иди умывайся, мамка скоро завтрак принесёт.
Уже возвращаясь, Тимофей увидел выходящую из дома маму с большой дымящейся деревянной плошкой в руках.
– Тимофей! Держи скорее, мне еще надо собрать отца.
Мальчик быстро подбежал, с благодарностью взял теплую плошку и уже намного медленнее пошел в хлев. Но он ещё не успел дойти до дверей, как мама позвала его вновь. Тимофей быстро поставил плошку на порог хлева, и вернулся. Она передала ему небольшой кувшин с молоком, ломоть хлеба и деревянную ложку. Когда Тимофей принес всё это богатство в хлев, то сразу увидел Драгомира, внимательно разглядывающего содержимое плошки.
– С тобой поделиться? – вежливо спросил Тимофей и, не дожидаясь ответа, сунул в руку Драгомира большую деревянную ложку.
– Спасибо, конечно. – Хлевный с сомнением повертел столовый прибор. – Уже лет, – он задумался, – семь или восемь мне никто не оставлял никаких подношений. А тут дают целую бадью, – он принюхался, – овсяной каши!
– Ты на всё, пожалуйста, не рассчитывай, – немного охладил его Домослав.
– Чего? Тебе оставить? – хитро сощурившись, спросил Драгомир и спрятал ложку за спиной.
– Нет, – отмахнулся домовой. – Я себе всегда пропитание найду, а вот мальчишку не мешало бы подкормить. Вон, одна кожа да кости.
– Да понимаю я всё, – отмахнулся Драгомир. – Но от угощения никогда не отказываюсь, тем более когда предлагают раз в десять лет.
– Ты же говорил семь-восемь? – рассмеялся домовой.
– Ну