Колокольный мертвец. Артем Юрьевич Патрикеев
потом, поздней ночной порой, когда весь день медленно прокручивается перед мысленным взором. Сейчас же он был слишком счастлив, чтобы о чем-либо думать. Хотелось прыгать, радоваться, знакомить своего собственного поросёнка со всем миром.
– В лесу. Он был весь израненный, и я не мог его оставить умирать.
– Ты уверен, что его родители не будут против? – тактично спросила мама.
– Насколько я знаю – нет.
Тимофей точно знал, что и кабан, и кабаниха были мертвы, но нельзя же рассказывать матери о том, что смерть кабана он видел лично, а про кабаниху рассказывали и Леший, и Волхв?
– Смотри поаккуратней. Если кабан, да и кабаниха тоже, случайно живы и учуют на тебе запах своего дитя, то берегись! Они тебя и в деревне достанут.
– Если бы они были живы, то, скорее всего, они меня бы уже нашли.
– Значит судьбе было угодно вас связать. Смотри, как он вьется вокруг твоих ног!
Поросёнок, некоторое время побегав по дому, тыкаясь во все углы, теперь выписывал восьмёрки у Тимофеевых ног.
– Я и сам этому удивляюсь, мы еще так мало знакомы. – Тимофей присел и попробовал погладить бегуна, но тот лишь хрюкнул и спрятался за левой ногой. – Интересно, он так играет или делает вид, что боится?
– Возможно и то, и другое. – Мама рассмеялась, глядя на неудачные попытки Тимофея прикоснуться к поросёнку.
Поросёнок носился туда-сюда стрелой, не даваясь руке.
– Прямо как щенок или котёнок! – удивилась мама, на это она получила в ответ очередной хрюк. – А как его зовут?
– Ещё пока никак, – спохватился Тимофей.
Никто, ни домовой, ни хлевный, ни сам Тимофей даже не подумали о том, чтобы дать поросёнку имя. Ничего себе упущеньице!
– «Никак» – не самое удачное имя, – пошутила мама. – Может – Полосатик?
– Да ты что, мам! Если он вырастет, то полоски у него исчезнут, и если он вырастет в большого кабана, то Полосатик уж точно ему не подойдёт. Ты представляешь картину: «Полосатик, полосатик, иди сюда!» «Хрюк-р-р!» – Тимофей попытался изобразить злобный «Хрюк», отчего они с мамой рассмеялись, а поросенок вопросительно уставился в лицо Тимофею.
– Что ты хочешь предложить?
– Горыня!
– Ты думаешь, что он сможет вырасти и стать подобным горе? – Мама не была уверена в этом имени.
– Имя играет большую роль. Пусть он хотя бы постарается вырасти. А там посмотрим.
– Имя хорошее, пусть попробует, – согласилась мама. Она дала поросенку хлеб, смоченный молоком, который тот проглотил одним махом. – Идите, погуляйте, я же вижу, что поросёнок уже начал скучать.
– Спасибо, мам. Ты права, нам пора, а то так и до вечера протянуть можно, – сказал Тимофей и полушутя обратился к поросенку: – Ладно, пойдем побегаем снаружи, пока весь дом не разнесли и не объели.
– Это правда, на дворе места значительно больше. Только… – Мамин голос на мгновение споткнулся. – Знаешь…
Тимофей