Синяя птица. Эла Бо
Мурка привыкла к тому, что ее одинокие перекусы так же безнадежно остались в прошлом, как и ее молодость. Зато, как ни странно, аппетит появился. Вдвоем-то, оказывается, даже обрыдлая каша вкуснее кажется. Поужинав со своей большой подружкой, Аркашка приваливался к ее пушистому теплому животу и под мерное мурчание счастливо засыпал.
–Ну и дела!–прокомментировал Василий.
Рыбные страдания
–Матвеевна, ты где? Я пришел. Чего звала?
Василий прошел в зал, заглянул на кухню… Нету что ли… где ее носит. На всякий случай заглянул в холодильник…ух, ты…вот она, родимая. Василий схватил кружку, плеснул туда найденного самогона, грамм этак чуть-чуть, вообщем норму. И тут голоса послышались. Матвеевна, да еще с его женой, уже в комнату входили. Вот незадача! Василий с испуга вылил содержимое кружки в птичью поилку, сполоснул кружку, налил воды…ничего, вроде обошлось, Аркашка все равно к кошке почти перебрался…потом как-нибудь уберу.
–Матвеевна, где ты шляешься? Я тут жду тебя, жду.
–Чего это я шляюсь? Нигде я не шляюсь. В магазин с Верочкой ходили. Я вас чего позвала-то…Завтра у меня годовщина как мой Аркаша помер. Вы, значит, приходите. Завтра вечером, как с делами управитесь, так сразу и приходите. Помянем человека.
Василий снял кепку, пригладил волосы.
–Да, хороший мужик был. Ну, так до завтра что ли…
Аркашка удивленно посмотрел на свою поилку, попробовал содержимое, еще раз попробовал… У Мурки кончилось терпение. Она подошла к клетке, недовольно мявкнула. Мол, ужин подан, чего там копаешься… Попугай как-то не слишком уверенно спланировал на пол, дальше пошел пешком. На пару они умяли макароны по-флотски, добавку еще поросили. Матвеевна хохотнула.
–Что, птичка, макароны любишь? Ну и аппетит у тебя сегодня. Мурка, ты тоже что ли не наелась? Сейчас-сейчас, еще положу. Кушайте на здоровье.
Утром Верочку разбудил телефонный звонок.
–Матвеевна, чего в такую рань…
–Василий встал…нет…буди быстрее…чего-чего…рыба протухнет, разделывать ее надо…нет, сама не могу, сил не хватит.
Взору изумленных соседей предстала фантастическая картина. То есть фантастической она была для Мурки. Ошарашенная кошка, причем сегодня нежно-розового с перламутровым отливом цвета, вытаращив глаза, вот уже почти полчаса изображала из себя каменного сфинкса. Кажется, даже дышать перестала. Ее можно понять. Бедная старушка! На полу, заняв чуть ли не полкомнаты, валялась здоровенная рыба. Даже почти еще живая, то есть рот открывала, пыталась плавниками шевелить. Василий почесал затылок, обошел рыбину.
–А где Аркашка? Матвеевна, чего тут, вообще, происходит? Я даже спрашивать не буду, где ты ее надыбала. Мне вот только интересно, как ты ее до дома дотащила.
–Ничего я не тащила. Я только что встала, а тут такое…
–Где Аркашка? Я тебя спрашиваю....
–Вон он, дрыхнет на кошкиной лежанке. Где ему еще быть. Мурка-то привыкла с утра во двор выходить, ну, там, до ветру…А сегодня чего-то орать начала. Я ж думала, что она выйти не может. Всякое