Созвездие Стрельца, или Слишком много женщин. Диана Кирсанова
всю Европу? – на глазах оживляясь и не обращая внимания на мой выпад, говорила мать, раскладывая открытый пирог по тарелкам. – В тысяча семьсот семьдесят втором году, – она поднимала палец, – король обеих Сицилий Фердинанд Первый впервые тайно ночью посетил в Неаполе заведение местного пиццайоло Антонио Тесты.
– Почему тайно? – желая угодить ее желанию потрясти нас своей эрудицией, спрашивал дядя Веня, вспарывая ножом сырную корочку.
Мамона, которая ждала этого вопроса, воспаряла ввысь:
– Потому что пицца, которую тогда вовсю пекли на побережье, считалась блюдом простолюдинов и пробовать ее для короля было ниже его королевского достоинства! – Сдвинув на нос очки, она смотрела на нас со значением. – И Фердинанд, считавшийся большим гурманом, пришел от пиццы в восторг. Королевские повара быстро заполучили рецепты этого блюда, но прошло еще много лет, прежде чем пицца заняла свое место в королевском меню. А все дело было в том, что королева Сицилии наотрез отказывалась даже прикоснуться к «еде плебеев».
И, удовлетворенная тем, что пусть на короткое время, но она все же выступила в роли не просто смотрительницы, а целого экскурсовода, Мамона усаживалась на свое место и тоже брала в руку вилку, которую держала, изящно оттопырив мизинчик.
Она не жалела времени, чтобы разрезать свой кусок пиццы на тарелке кусочками сантиметр на сантиметр, а у меня не хватало духу сказать ей, что пиццу едят руками даже короли и королевы Сицилии. А Вениамин Андреевич, казалось, вообще не обращал внимания на то, кто как ест, ровно как и не придавал значение тому, как при этом выглядит со стороны он сам. Отчим поглощает пищу очень неаккуратно и всегда после обеда оказывается обсыпанным крошками, и Мамона напоминает ему о необходимости вытирать лоснящиеся губы салфеткой.
И одевается он, кстати сказать, тоже не всегда опрятно, рубашка имеет обыкновение выбиваться из брюк, а галстук, сколько он его ни завязывает виндзорским узлом, все время норовит уползти куда-то за ухо. Когда дядя Веня идет по улице, вряд ли кто узнает в этом сутуловатом и неуклюжем человеке одного из лучших реставраторов Москвы. У него всегда на редкость неприкаянный вид – и это тем более странно, что Мамона не щадит усилий, чтобы сделать из него Интеллигента не только по сути, но и по виду. Но это ей плохо удается.
Впрочем, я здорово отвлекся, а хотел-то всего-навсего рассказать о том, что, когда мне исполнилось двадцать три года, Мамона и дядя Веня сделали мне царский подарок. Они переехали жить в квартиру в Теплом Стане, в которой мы с матерью жили до ее замужества, а мне передали «из рук в руки» шикарные апартаменты на Тверской, принадлежавшие отчиму. Правда, шикарными их можно было назвать, только учитывая их месторасположение: доставшаяся мне квартира требовала ремонта и новой меблировки, но тут уж я постарался вовсю, и теперь, спустя два года, «хатка» моя выглядела как конфеточка.
Вот в эту «конфеточку» мне и пришлось сегодня привезти такую, с позволения сказать, «изюминку», как Рита. От усталости или от страха,