Её последнее желание. Ирина Константиновна Версадисс
жопа!
– Хорош, Лаваш! – огрызнулся Сергей, чуть обиженно. – То, что я пережил ночью на кладбище, этого достаточно на всю оставшуюся жизнь, сегодня утром, выдернул два седых волоса, от страха чуть не обделался!
– Откуда выдернул-то? – хихикнул Кирилл.
– Да пошёл ты!
– А, ты, чё гонишь?! Ты же сам рассказывал, что обкурился и ничего не помнишь!
– Ну да, – опомнился вдруг Чиж, – ну… это… я же, ну же… имею в виду до того, как обкурился, – выкрутился парень.
– Ну, и чего ты там натерпелся?
– А то, что когда я надел шубу и закурил первый косяк, кто-то стал шептать мне на ухо, чтобы я бросил – это делать. Я обернулся и никого не увидел. А потом на могиле венки стали ходуном ходить, я хотел было убежать, но подумал, что мне это мерещится и выкурил ещё косяк, а потом и ещё, и уже очнулся утром, завёрнутый в шубу, словно та гусеница в кокон. Открыл глаза, понял, где нахожусь и дёрнул оттуда, сверкая пятками. Думаю, бабка ещё покажет мне «кузькину мать». Просто, наверное, дала мне передышку.
– Ну да, может и есть в этом смысл, – вдруг согласился Кирилл, только вот Сергей не очень понял, про какой смысл говорил тот.
«Чёрт, чуть не засыпался» – подумал он и решил, что надо сказать Ольге, чтобы что-нибудь выдумали «эдакое» для него.
Вечером, следующего дня, друзья собрались у Артёма и долго обсуждали старуху, которая разошлась не на шутку. Артём странно посматривал на друзей, он пытался объяснить им, что это чья-то игра, но они были уверены, что такое невозможно.
– Да ты подумай сам, кому это нужно? – говорил Кирилл. – Если кто и знает про то, что это мы её грохнули, то почему занимается фигнёй? Зачем все эти шарады? Насколько я знаю, – сказал Кирилл деловито, – в таких случаях требуют выкуп, а не мелочь в виде телека да шубы. Или кто нас спалил – это – сопливые малолетки, поэтому такие нелепые запросы. И, сто пудово, там есть тёлка!
– А может, это? – вдруг призадумался Артём, не обращая внимания на доводы друга. – Это те тёлки, что хоронили её? Лаваш, ты, вроде, говорил, – это Ольга Алёхина с трёхэтажки и её чокнутая подруга?
– Ну да, говорил. Просто тёлки клали вещи старухи в гроб. А потом эту трость я видел у старухи в церкви. С ней ещё тёлка какая-то шепталась, стрёмная такая, как моя жизнь!
– С кем шепталась, с тростью? – усмехнулся Сергей.
– Да нет! Чё подкалываешь? Тебя там не было! Она шепталась с бабкой, у которой «Паркинсон». Бабку так колбасило! Трость чуть не выскакивала из рук. Так вот, в церкви мне показалось, что за нами кто-то следил.
– Да, мне тоже так показалось, – поддержал его Артём, почёсывая затылок. – Да и старуха эта странная была, ходила за нами, словно познакомиться хотела. Извращенка, короче!
– Ну, ты даёшь! – вскрикнул Кирилл и взорвался смехом, его тут же поддержал Сергей.
– Это точно! Вот умора! – смеялся он, нарочито, громче всех, пытаясь