Преданные. Книга 1. Алена Воронина
чтобы пойти туда и стать там добровольным посмешищем.
Разозлившись, он схватился за планшет, лежавший у меня на коленях. Пребывая в ярости, я махнула рукой в надежде, что он отпрянет. Он и отпрянул… метров на шесть, приземлившись животом и носом на каменную дорожку. Швырнув девайс на землю, я подбежала к нему, помогла встать, даже отряхнула и со слезами на глазах (сама еще не осознав, что сделала) умоляла простить.
О происшествии через двадцать минут знала вся школа, еще через пятнадцать военный комиссариат на Алюре, ну, и в конце, еще минут через пятнадцать – родители, которые немедленно вылетели ко мне.
– Боже, Алек, что теперь будет? – шептала мама, сидя в кресле перед кабинетом комиссара.
Мамочка у меня бесподобная, красивая, ухоженная. Это при шести-то детях! Сейчас же щеки ее были бледны, а под глазами темнели круги. Отец хмуро ходил от двери до кресла, где, сжавшись, сидела жена. Он, возможно, и был бы горд, но военная карьера для девушки?! И не в штабе с данными работать, а участвовать в боевых операциях! Для его маленькой хрупкой девочки, его солнышка, его первенца! Это было ударом! У нас среди родственников не было тех, кто имел хоть какое – то отношение к службе в армии.
– Не знаю, Миама, – он опустился в соседнее кресло и спрятал лицо в больших мозолистых ладонях. – Надо найти выход! Мы же не знаем их правил. Может быть, есть…
Они умолкли, потому что первое, о чем информируют новоявленного мага и его родных – статья об уклонении от службы.
Я решила не опускать руки и заняться поиском способов, как не попасть в УИБ. Когда пришло официальное приглашение на дорогой бумаге с гербами и вензелями, я его прошерстила от корки до корки, разве что в анализатор не отправила для поверки состава бумаги и чернил. И единственный способ, который пришел мне на ум – завалить экзамен по силе своих способностей в первый год. Это давало право уйти из-под статьи за уклонение
Но самое противное – это стихия! Моя стихия – воздух. Мне! Художнику! Воздух! Издевательство!
Когда мой дар обнаружился, я познакомилась со Стирром, магом – стихийником, выпускником другой школы, и увидела, как он творит «заморозку». Это было красиво! А как можно управлять тем, чего не видишь? Стоило иногда в задумчивости махнуть рукой и получить хороший такой порыв ветра. Как тут скроешь силу?
* * *
Закинув сумки в каюту сталтера, я, пребывая в крайней степени «опечаливания» над своей горькой судьбой, обуреваемая желанием сделать все, что бы вылететь из УИБа, направилась в буфет. В комиссариате мне сказали, что со мной летят еще два таких же страдальца, как я. Вот прямо так и сказали! Страдальцы! Что ж, пора знакомиться!
Я не относилась к людям, мучающимся излишней стеснительностью, и если мне был кто-то интересен, не задумываясь, подходила и знакомилась первая. Если, конечно, это не импарт или какая – нибудь шишка.
Подхватив