Наёмный самоубийца, или Суд над победителем. История о жизни и об искусстве. Геннадий Логинов
желудке всё равно не вместилось бы больше пищи, чем дозволено человеческой природой. Вскоре к выпившему человеку приходит безмятежный сон.
Заботливый снег укрывает бродягу холодным белым покрывалом. Морозный саван, последний подарок белоликой девы Зимы. На следующий день забулдыгу, вероятно, так и найдут на этом самом месте – закоченевшего, сжимающего в руке бутыль, холодного, как окружающие его камни мостовой…
Но – нет. В этот раз мужчину замечает проходящий мимо констебль. Меньше всего ему хотелось бы обнаружить на своём участке обмороженного бездомного. Впрочем, если бы дело ограничивалось лишь этим, страж порядка просто убрал бы его со своей улицы и бросил домерзать в другом месте.
Вместо этого он склоняется и решительно тормошит бедолагу, приводя в чувство. Пьяница открывает глаза, не понимая, где он, кто он и что он. Констебль поднимает его на ноги и, с раздражением читая нравоучительную речь, уводит его прочь от этих мест. В это время лондонские камеры забиты до отвала другими бродягами, и это, конечно же, далеко не приют милосердия. Но, во всяком случае, это и не сулящая смерть улица. Там можно будет проспаться, а потом, если повезёт, даже поесть.
Молодого констебля воротит уже от одного только запаха человека, которого он взялся сопровождать. Ему противно касаться его руками. Но, преодолевая себя, он идёт, ни мгновение не сомневаясь в своём решении.
Меньше всего стражу порядка хотелось бы в этот час находиться на дежурстве. Он думает о тепле домашнего очага. Молодой жене. Старых родителях и малых, но очень шумных детях. Небольшого жалования едва хватает на то, чтобы прокормить семью и обеспечить её всем необходимым.
Служитель закона уверяет себя, что именно по этой причине он закрывает глаза на мелкие правонарушения, взимая за это мзду, заодно концентрируя ограниченное время и силы на действительно важных и серьёзных делах.
Романтика – удел одиноких и свободных от обязательств. Она – не для тех, кому нужно лечить престарелых родителей, поднимать сыновей и собирать приданое для дочерей. Да и вообще, по глубокому убеждению констебля, нравственность людей в немалой степени определяется ещё и тем, как далеко они находятся от принятия серьёзных решений. Но в те моменты, когда он бывает предельно честен перед собою, констебль признаёт, что всё куда прозаичнее.
Даже в том случае, если бы он был совершенно один, ему волей-неволей пришлось бы вливаться в коллектив, где все как один повязаны и ворочаются такие объёмы взяток, что его жалкие крохи не валялись и рядом. Новый человек, хочет он того или нет, вскоре становится соучастником. Даже если он и не участвует активно в делах, он получает свою долю за отведённый взгляд, за непророненное слово. В противном случае его быстро и без колебаний ломают об колено, вгрызаются в него зубами, стремительно пережёвывают и выплёвывают прочь, на обочину жизни.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст