Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей. Владислав Быков
образовался остров. Жители Садовнической улицы, Балчуга, Берсеневки стали островитянами. Только названием никто до сих пор не озаботился. Такие вот чудеса географии: остров есть, а названия нету. А в целом – остров как остров, даже стрелка есть, на которой хоть и не ростральные колонны, а своя достопримечательность имеется. Два века спустя Церетелиевыми стараниями встал здесь огромный парусник с Петром I. Злые языки, правда, уверяют, что это каравелла с Колумбом, и даже прозвали памятник «Петром Христофорычем», но мы им не верим. А даже предлагаем остров Петровским назвать. Чтоб уж никто не сомневался, кому тут памятник стоит.
Воробьевы горы
Вид наилучшего качества
Редкий москвич ли, приезжающий ли русский или иностранец не посетит эти знаменитые как в историческом отношении, так и по открывающемуся с них виду, Воробьевы горы. Согласны? Продолжим: они расположены в 4-х верстах от Москвы, и сообщение с ними – или (что самое удобное) в экипаже, или по конно-железной дороге, или на пароходе, или на лодках. Не опасайтесь за душевное здоровье авторов: мы отчетливо помним, что живем в XXI веке. А процитированные строчки – из путеводителя уже позапрошлого века, 1896 года издания. Кстати сказать, 4 версты от Москвы в XIX веке – веское основание для того, чтобы счесть распространенным заблуждением тот факт, что Воробьевы горы входят в число знаменитых семи холмов, на которых, подобно Риму, стоит Москва. А вот и не входят: про семь холмов говорили на Москве века так с шестнадцатого, когда на горах не было никакой Москвы, а было дворцовое село Воробьево, в котором как раз возвели деревянный дворец – чтоб великому князю по пути на охоту на несколько дней остановиться. Но путаницу с холмами мы отложим до буквы «С» (семь потому что).
«Вид на всю расстилающуюся пред глазами Москву есть один из лучших со всех окрестностей; отсюда любовался ей долго Наполеон, вошедши в Москву». Так описывает Воробьевы горы «Путеводитель по Москве и ея окрестностям» 1887 года выпуска. Путеводитель 1831 года про вид тоже пишет очень трогательно, а еще упоминает памятник великих событий 1812 года. Тем, кто не понял, объясним, что речь здесь идет о грандиозном храме Христа Спасителя, который в 1818 году заложили на Воробьевых горах в память победы над Наполеоном. К 1827 году проект архитектора Витберга сочли разорительным и затянувшуюся стройку забросили.
В том же как раз году Александр Герцен и Николай Огарев переехали на лодке из Лужников Москву-реку и на этом самом месте (взбежали, пишет Герцен в «Былом и думах», на место закладки Витбергова храма) дали клятву отомстить за казненных декабристов и отдать все силы на борьбу с самодержавием. Нам сейчас кажется, что это было решение зрелых людей, но нет – это был порыв юношеского максимализма: Герцену в тот год исполнилось 15, Огареву – 14. Клятву, однако, юноши сдержали, с самодержавием боролись как могли и в России, и позже в эмиграции, «развернули», как писал Ленин, «революционную агитацию». Хотели как лучше, конечно, – не зная, что за силы разбудят и приведут к власти.