Красотка для подиума. Маша Царева
втянуть живот и ни в коем случае не сутулься. Но нет – то шаг у меня получался слишком широким, то под светом прожектора я начинала щурить глаза.
Отдельная история с шубами. Предполагалось, что на конкурсе мы будем выходить на сцену в разных нарядах, в том числе и в шубах. Мы пройдемся по подиуму роскошными зимними принцессами, а потом небрежно сбросим шубы и останемся в вечерних платьях. Но легко сказать – небрежно сбросим. Освоению процесса небрежного сбрасывания шуб мы посвятили три репетиции подряд. Жорик учил нас правильно их расстегивать. Правильно – это чтобы не бросалось в глаза. Модель идет по сцене, поворачивается, потом опять идет и опять поворачивается. В те моменты, когда она оказывается к зрителям спиной, ее руки работают с удвоенной скоростью – с пуговичками воюют.
На сцене я воевала с пуговицами, а дома – с родителями.
Иногда мне казалось, что они готовы опять запереть меня в четырех стенах с бессмысленным учебником английского – унылым спутником моего безрадостного лета. И аргумент, которым снабдила меня Лена Штиль, – мол, каждая девушка должна уметь красиво перемещаться в пространстве – больше не действовал на маму, как волшебная дудочка на сказочную крысу.
Приближалось первое сентября.
– А как же школа? – возмущалась мама. – Ты что, будешь пропускать занятия?!
– Нет. Мы репетируем по вечерам.
– А уроки делать когда? – Отец тоже был заядлым спорщиком и никогда не пропускал свою партию в назревающем скандале.
– Вы же сами разрешили, – угрюмо оправдывалась я.
– Я не подумала о школе! Все эти модельные дела не должны мешать твоей учебе, Настя!
– Да пошла эта учеба, – вполголоса, осмелев, говорила я. Общение с девчонками-моделями, которые пытались быть не по-детски дерзкими, потому что прекрасно понимали: удачу придется вырывать когтями, придало мне сил в извечной войне поколений.
– Как ты разговариваешь с мамой! – выходил из себя отец.
– Оставь ее, – заступалась за меня мама, – может, она и права. Помнишь, что нам сказала эта Лена? Настя может стать звездой.
– А ты и поверила, – ухмылялся отец, – ты на нее посмотри, какая из нее звезда?!
Я отмалчивалась, и родители продолжали ссориться уже без меня. Я знала, что из-за моих модельных похождений у них окончательно испортились отношения. Хотя, может, оно и к лучшему. Мне было известно о наличии в записной книжке папиного мобильного телефона некой Леночки, которой он названивал по пятнадцать раз на дню. Знала я также, что мама иногда целыми днями пропадает в гостях у своего старинного приятеля дяди Коли, о существовании которого папа даже и не догадывается.
Стараясь не привлекать к себе внимания, я тихонько уходила к себе в комнату, плотно закрывала дверь и приступала к занятиям пресловутым английским. И надо признаться, занималась активно, до седьмого пота, – водружала на голову толстенный англо-русский словарь и ходила взад-вперед. Жорик